АдеКВевич±, АаеКсЊ и Пет“ Петровичахъ, точво таКъ

же саожидся въ свое время вародвыа миеъ и о Петр% III.

Мы встр•Ьчаемъ два рода самозваввевъ; одни., подобно Ти-

моеею Тружевиву и Кавдратью Селиванову, о•прамялись

отъ точКи врЫя подобно

МинииКому и Пугачеву,—съ точКа sp'hBia пр“тт-

чесКоП п, пожалуй, политичесКоа, КаКъ представители того вле-

мента 6po*cHia, т'Ьхъ неустановившихся повятт, Которыя

присущи мол дымъ, формирующимся обществевнымъ орга-

измамъ. Эги сипы, редшЙозно-мистичесКая и сиаа

противоборствующая иде•Ь государства и порядКа, вынесли

Цугачева и постоавњо его сопровождали; съ минуты его

до самаго Ковда его поприща мы видимъ его

оКружевнымъ, съ однот стороны, расКодьвиКами, съ другой—

КазаКама, КадмыКаци, бурливыми Крестьянами, б±гдыми

холопами и солдатами. Самая судьба его получаеп двояКое

saataeRie и двобственный хараКтеръ. Для мистаКовъ•расКоль-

ниКовъ овь остается Петромъ III и ИсКупитемль• Селива-

новь въ своихъ „Отрадахъ“ говорить (грубо нарушая исти-

ну), что толпы саиозвавиа пристали Кь нему, Когда первыа

вождь ихъ быдъ взять; дла Казачьей вольницы онъ быль аи-

хоа атамань, съ Которымъ ови могаи припомнить сдаввыа

времена своихъ д±довъ, а Крестьяне вад%ялиоь при его

помощи выместить свою Кр±поствую веволю. Что Касаетса

до него самого, то можно съ полнымъ дов%'йемъ принять

едо nokasaBie, что овь „не думать Кь правде“ быть и

влад%ть вс±мъ РоссТсКимъ царством“, а тель на то

„если удастся Ч'Ьиъ поживиться иди убиту быть

День мой, вот девизъ Пугачева.