Будуар актрисы, обставленный с большой роскошью. Уже двенадцать часов пополудни, но жалюзи еще опущены, на ночном столике горит свеча. Актриса еще возлежит на своей высоченной кровати. По одеялу раскиданы многочисленные газеты. В форме ротмистра драгун входит Граф и останавливается в дверях.
Актриса. А, господин граф.
Граф. Госпожа ваша мама позволила мне, иначе бы я…
Актриса. Входите же, прошу.
Граф. Целую ручки. Пардон — когда входишь с улицы… Я пока что не вижу ни зги… Ах, вот вы где… Целую ручки.
Актриса. Садитесь, господин граф.
Граф. Госпожа ваша мама предупредила, что вам неможется… Надеюсь, ничего серьезного.
Актриса. Ничего серьезного? Да я чуть не умерла!
Граф. Боже мой, возможно ли?
Актриса. Во всяком случае это мило, граф, что вы дали себе труд…
Граф. Чуть не умерли! А еще вчера вечером вы играли, как богиня.
Актриса. Говорят, это был триумф.
Граф. Причем колоссальный!.. Все были потрясены. Обо мне уж и говорить нечего.
Актриса. Благодарю вас за прелестные цветы.
Граф. Что вы, не стоит благодарности.
Актриса (указывая глазами на большую корзину с цветами, стоящую на столике у окна). Они там стоят.
Граф. Вчера вас прямо закидали цветами и венками.
Актриса. Все это осталось в моей уборной. Только вашу корзину я привезла домой.
Граф (целуя ей руку). Как это любезно с вашей стороны.
Неожиданно актриса берет его руку и целует ее.
Что вы, фройляйн.
Актриса. Не пугайтесь, граф, это ни к чему вас не обязывает.
Граф. Вы удивительное существо… загадочное, можно сказать.
Пауза.
Актриса. Фройляйн Биркен, верно, разгадывается легче.
Граф. Да, малышка Биркен не составляет проблемы, хотя… я ведь и знаком-то с нею слишком поверхностно.
Актриса. Ха!
Граф. Можете мне поверить. Но вот вы — проблема. О которой я давно уже грезил. И сколько наслаждения я упустил — ведь я видел вас вчера впервые.
Актриса. В самом деле?
Граф. Видите ли, фройляйн, театр — это так сложно для меня… Я привык обедать очень поздно… Так что пока выберешься в театр, все самое интересное уже позади. Не правда ли?
Актриса. Стало быть, теперь вам нужно раньше обедать.
Граф. Да, я уже думал об этом. Или не обедать вовсе. Ну что за удовольствие — эти вечные обеды…
Актриса. Да какие могут быть еще удовольствия у вас, юного старца?
Граф. Этим вопросом я и сам порой задаюсь! Но я вовсе не старец. Дело в чем-то другом.
Актриса. Вы полагаете?
Граф. Да. Лулу говорит, например, что я философ. Знаете ли, фройляйн, он находит, что я слишком много размышляю.
Актриса. Да… Размышлять — это такое несчастье.
Граф. У меня слишком много времени, вот я и размышляю. Видите ли, фройляйн, право, я надеялся, что, когда меня переведут в Вену, все изменится к лучшему. Все же здесь есть чем отвлечься, где развлечься. Но в сущности все осталось как было и там.
Актриса. А где это — там?
Граф. Там? В захолустье, знаете ли, в Венгрии, в гарнизонах, где я служил.
Актриса. А что вы делали в Венгрии?
Граф. Как я сказал, сударыня, служил.
Актриса. Да, но зачем же вы оставались там так долго?
Граф. Уж так вышло.
Актриса, Ведь эдак и с ума можно сойти.
Граф. Отчего, собственно? Дел там даже больше, чем здесь. Знаете ли, фройляйн, рекрутов обучать, лошадей объезживать… Кроме того, места там вовсе не такие скучные, как принято думать. Эти низины, знаете, они так прелестны, а солнечные закаты, ах, даже жаль, что я не художник, иной раз так подумаешь, вот был бы я художником, я бы все это изобразил. В полку у нас был один, некто Сплени, вот он это умел. Но вам все это скучно, должно быть.
Актриса. Что вы, я прямо роскошествую по-царски.
Граф. Видите ли, фройляйн, с вами можно просто поболтать, об этом и Лулу мне говорил, а это такая редкость.
Актриса. Особенно в Венгрии.
Граф. Но и в Вене тоже! Люди везде одинаковы; там, где их больше, больше и толкотни, вот и вся разница. Скажите, фройляйн, а вы — любите ли людей?
Актриса. Люблю? Да я их ненавижу! Видеть их не могу! Да я никого и не вижу. Я всегда одна, в этот дом никто не приходит.
Граф. Видите ли, я так и полагал, что вы великая мизантропка. В искусстве это не редкость. Когда так витаешь в высших сферах… Но вам-то легко. Вы по крайней мере знаете, зачем живете!
Актриса. Кто вам это сказал? Я понятия не имею, зачем я живу! ГРАФ. Умоляю, фройляйн, — успех, слава…
Актриса. Разве в этом счастье?
Граф. Счастье? Умоляю, счастья не бывает на свете. Вообще, как раз о чем больше всего говорят, того-то и не существует… Любви, например. Тоже из этого ряда.
Актриса. Тут вы, пожалуй, правы.
Граф. Наслаждение… Опьянение… согласен, возразить трудно… Это надежно. Коли я наслаждаюсь, то знаю, что наслаждаюсь… Или я опьянен, превосходно. Это тоже надежно. А прошло, так уж и прошло.
Актриса (величественно). Прошло!
Граф. Но если… как бы это выразить… если не отдаваться моменту, а все думать о том, что было, или о том, что будет… так ничего и не будет… Прошлое печально, будущее туманно… А посередине — конфуз… Разве я не прав?
Актриса (кивает, глядя на него широко открытыми глазами). В самую точку.
Граф. Видите ли, фройляйн, кто понял это, тому уже все равно — жить в Вене, или Пеште, или Штайнамангере каком-нибудь. Вот, к примеру… куда позволите положить каскетку? Ага, благодарю… О чем то бишь мы говорили?
Актриса. О Щтайнамангере.
Граф. Верно. Таким образом, разница не велика. Сижу ли я в казино вечером или в клубе — все едино.
Актриса. А как это все связать с любовью?
Граф. Если верить в нее, то всегда найдется некто, кто тебя любит.
Актриса. Например, фройляйн Биркен.
Граф. Право не понимаю, фройляйн, почему вы все склоняете эту Биркен.
Актриса. Да ведь это ваша возлюбленная.
Граф. Да кто это сказал?
Актриса. Все это знают.
Граф. Кроме меня, как ни странно.
Актриса. Из-за нее у вас была даже дуэль!
Граф. Может быть, меня застрелили, а я и не заметил.
Актриса. Что ж, господин граф, вы человек чести. Сядьте поближе.
Граф. Как изволите.
Актриса. Сюда. (Привлекает его к себе, запускает руку ему в волосы.) Я знала, что вы сегодня придете!
Граф. Каким образом?
Актриса. Уже вчера в театре я это знала.
Граф. Неужели вы видели меня со сцены?
Актриса. Да что вы! Разве вы не заметили, что я играла только для вас?
Граф. Неужели это возможно?
Актриса. Я так и летала по сцене — увидев вас в первом ряду!
Граф. Летали? Из-за меня? А мне и в голову не пришло, что вы меня заметили!
Актриса. Своим благородством вы можете довести до отчаяния…
Граф. Умоляю, фройляйн…
Актриса. «Умоляю, фройляйн»… Ну отцепите вы хоть свою саблю!
Граф. Если позволите. (Снимает саблю, кладет ее на кровать.)
Актриса. И поцелуй меня наконец.
Граф целует ее, Актриса не выпускает его из своих объятий.
Лучше б мне не встречать тебя никогда в жизни!
Граф. Так все же лучше!..
Актриса, Господин граф, вы позер!
Граф. Я? Почему же?
Актриса. А вы посчитайте, сколько людей были бы счастливы на вашем месте!
Граф. Я очень счастлив.
Актриса. А я-то уже усвоила, что счастья нет. Что ты так смотришь на меня? Мне кажется, вы боитесь меня, господин граф!
Граф. Я ведь сказал, фройляйн, вы — проблема.
Актриса. Ах, оставь меня в покое с философией… иди ко мне. А теперь попроси меня, о чем хочешь. Ты получишь все, что пожелаешь. Ты слишком красив.
Граф. В таком случае прошу позволить мне (целуя ее руку) прийти сегодня вечером снова.
Актриса. Сегодня вечером я ведь играю…
Граф. После театра.
Актриса. И ничего больше?
Граф. О большем я попрошу после театра.
Актриса (обиженно). Ну, тогда тебе придется долго просить, позер несчастный.
Граф. Видите ли… или видишь ли… до сих пор мы были так откровенны друг с другом… Мне представляется, после театра все это было бы изящнее… уютнее что ли, чем теперь… у меня такое чувство, что в любую минуту может открыться дверь…
Актриса. Она открывается изнутри.
Граф. Видишь ли, я полагаю, не следует по легкомыслию заведомо портить то, что могло бы быть столь прекрасным… вполне вероятно.
Актриса. Вполне вероятно!..
Граф. Сказать по правде, любовь поутру кажется мне такой безобразной.
Актриса. Нет, в жизни не слыхала большего бреда!
Граф. Я не о всех женщинах говорю… В конце концов со многими это не важно… Но такая женщина, как ты… Нет, можешь хоть сто раз назвать меня идиотом… но таких женщин, как ты, не берут перед завтраком… да еще так… знаешь ли… так…
Актриса. Господи, как ты мил!
Граф. Ведь ты согласна с тем, что я сказал, не правда ли? Так мне во всяком случае представляется.
Актриса. Как, как тебе представляется?
Граф. Я полагаю… Я буду ждать тебя в карете после спектакля, потом мы поедем куда-нибудь ужинать…
Актриса. Я не фройляйн Биркен.
Граф. Этого я и не утверждал. Я только держусь того мнения, что для всего потребно свое настроение. Я настраиваюсь лучше всего за ужином, не раньше. Потом бывает так славно поехать после ужина вместе домой, потом…
Актриса. А что потом?
Граф. Потом… все развивается согласно природе вещей.
Актриса. Сядь-ка поближе ко мне. Еще ближе.
Граф (садясь на постель). Должен сказать, от подушек… Это резеда?
Актриса. Здесь очень жарко, ты не находишь?
Граф наклоняется и целует ее в шею.
О, господин граф, это против всех ваших правил.
Граф. О чем ты? Нет у меня никаких правил.
Актриса привлекает его к себе.
И в самом деле жарко.
Актриса. Ты находишь? И так темно, как будто сейчас вечер… (Притягивает его к себе.) Сейчас вечер… ночь… закрой глаза, если тебе слишком светло. Иди ко мне!.. Иди…
Граф больше не сопротивляется.
Актриса. Ну, как теперь обстоит с настроением, господин позер?
Граф. Ты просто чертенок.
Актриса. Это еще что за лексикон?
Граф. Ну, тогда ангел.
Актриса. А в тебе пропадает актер. Правда! Ты знаешь женщин! А теперь отгадай, что я сделаю?
Граф. Что?
Актриса. Скажу тебе, что не хочу больше тебя видеть.
Граф. Почему же?
Актриса. Нет, ни за что! Для меня это слишком опасно! Ты способен свести женщину с ума. Теперь вот стоишь так, будто ничего не случилось.
Граф. Но что…
Актриса. Прошу припомнить, граф, что я только что была вашей любовницей.
Граф. Я этого никогда не забуду!
Актриса. А как насчет сегодняшнего вечера?
Граф. То есть?
Актриса. Ну, ты ведь хотел подождать меня после спектакля?
Граф. Да, отчего же — скажем, послезавтра?
Актриса. Что значит послезавтра? Речь шла о сегодня.
Граф. Сегодня это было бы вряд ли оправдано.
Актриса. Старичье!
Граф. Ты не так меня поняла. Я имел в виду… как бы это выразиться… более душу, чем прочее.
Актриса. Какое мне дело до твоей души?
Граф. От нее тоже много зависит, поверь мне. Я считаю сугубо неверным отделять одно от другого.
Актриса. Оставь меня в покое со своей философией. Когда она меня интересует, я читаю книги.
Граф. Из книг никогда ничему не научишься.
Актриса. Вот это верно! Поэтому дождешься меня сегодня вечером после театра. А уж с душой мы как-нибудь разберемся, негодяй!
Граф. Итак, если позволишь, я стану со своей каретой…
Актриса. Дожидаться меня ты будешь здесь, в моей квартире…
Граф. После театра…
Актриса. Разумеется.
Он пристегивает саблю.
Что это ты делаешь?
Граф. Я полагаю, мне пора. Для визита вежливости я и без того задерживался слишком долго.
Актриса. Только не рассчитывай сегодня вечером на визит вежливости.
Граф. Нет?
Актриса. Уж это положись на меня. А теперь поцелуй меня напоследок, маленький мой философ. Вот так, соблазнитель… вот так, сладость моя… вот так, душегуб… Казанова… (После нескольких страстных поцелуев внезапно отталкивает его.) Господин граф, я была польщена!
Граф. Целую ручки, фройляйн! (У дверей). До свидания.
Актриса. Адью, Штайнамангер!