з

одной изъ этихъ двухъ napTih 1Нбходимо нужно было

долой съ арены, и лозунгъ „или мы, или онъс и внушилъ

Меньшикову прибјгнуть кь помощи яда, чтобы ускорить

развязку.

Князь Меньшиковъ, давно уже им%вийй на своей

сов#сти цыый рядъ самыхъ гнусныхъ проступковъ,

извјстныхъ между прочимъ и царю, давно уже причи

нялъ заботы Петру, и Петръ не безъ ocH0BaHiH боялся

что рано или поздно ему придется еще поплатиться

за

Меньшикова своей царственной головой. Въ былое

время, если до ушей царя доходши жалобы на князя

онъ разсчитывался съ нимъ лично, брахь плетку въ руки

и дралъ своего сввтЛйшаго канцлера; теперь же угро-

жало Меньшикову, надъ головой котораго собра

лись

ужъ слишкомъ черныя тучи, куда серьезное Haka3aHie и

поэтому сколь возможно скорая смерть Петра была

для

него вопросомъ первой важности. Нужно было „спро-

вадить" его, такъ какъ кром$ другихъ цвей, Меньши-

новь н±тъ-нјтъ да подумывалъ и о coxpaHeHiB царской

короны если не для себя, такъ по крайней Mtpt

для

дттей, а поправься Петръ, его замыслы и планы

рухнулись бы навсегда, и онъ навыно попалъ бы въ

не-

милость. Но нисколько не лучше, если только еще

не

хуже, обстояло и съ августЈйшей супругой Петра. Эту,

постоянно пьяную и почти полоумную женщину

„ по-

велћлъ“ Петръ годъ тому назадъ самымъ торжественнымъ

образомъ короновать, и народъ уже свыкся

съ

мыслью, что она по смерти царя взойдетъ на

все-

poccihckih престолъ. В•ьдь ен ради ибмвнилъ вел

реформаторъ порядокъ по которому

до-

тол считался наслвдникомъ сынъ, и измевнилъ

его такимъ образомъ, что отнын•Ё самодержецъ самъ

наз-

начаетъ ce6t достойнаго наслћдника, будь это лицо муж

скаго или женскаго пола, безразлично.

А само собою, кого же было и выбрать великому

монарху, о которомъ историкъ Зугенгеймъ говорить :