Возвращение Паулы Эстовиа вызвало в достопочтенном Генри Ли Каридиусе смутное беспокойство. Он, конечно, радовался, что девушка избавлена от ужасов южноамериканского публичного дома, которые ему почему-то казались много страшнее ужасов североамериканского. Но вышло неудачно, что она вернулась как раз в тот момент, когда Канарелли прилагал все усилия, чтобы провести его, Генри Каридиуса, в Сенат. Если бы пресса узнала о ее возвращении и использовала это обстоятельство для нападок на Канарелли, то политические последствия активности прессы могли бы отрицательно отразиться и на его предвыборной кампании.
Мистер Канарелли был теперь занят полезным патриотическим делом. Каждый день он высылал на улицы Мегаполиса три машины, оборудованные мегафонами, через которые изливались восхваления Каридиусу, патриоту, охраняющему военные тайны родины. «Голосуйте за Каридиуса, неусыпного стража Военного министерства!» — надрывались мегафоны. «Голосуйте против плутократов, торгующих военными тайнами Америки!»
Под оглушительный шум этих выкриков Каридиус постепенно забывал о том, какова была на самом деле его роль при продаже иностранцам изобретения Эссери, и ему начинало казаться, что он всегда честно боролся против подобных предательских сделок. Другие мегафоны столь же громогласно распространялись о необходимости взыскать налоги с богатых неплательщиков, а заканчивали стереотипным призывом голосовать за Каридиуса, «внешнего хранителя внутренних доходов государства». Если бы речь шла о внешних доходах, он, разумеется, был бы назван «внутренним хранителем» — для контраста и благозвучия.
Однако словоизвержения мегафонов вселяли в Каридиуса некоторую тревогу. Он думал о том, как будет реагировать на все это Мэри Литтенхэм. Не сумеет ли отец раскрыть ей глаза на материальную подоплеку всей этой шумихи?
Думая об этом, он вдруг сообразил, что не видел своей личной секретарши уже много дней, и сразу его охватило острое чувство тоски по ней. На ближайшее время у него не предвиделось выступлений, поэтому он позвонил Мирбергу, что уезжает в Вашингтон и вернется только завтра утром.
Мирберг наметил на этот день две деловые встречи, и он энергично запротестовал против дезертирства своего кандидата, но Каридиус сослался на обязанности члена Конгресса, которыми он не может пренебрегать ради личных интересов. После этого, он немедленно отправился на аэродром и спустя немного времени уже летел в столицу.
Прибыв в Дом канцелярий, Каридиус кивнул сторожу и торопливо прошел в свое бюро, рассчитывая увидеть в дверях большую пятнистую голову Раджи. Но дверь была закрыта. Еще шаг — и он убедился, что она заперта на ключ.
Отсутствие Мэри сильно огорчило Каридиуса. Он бросил срочные дела, чтобы повидаться с ней, а ее нет. Он отпер дверь и вошел. Все окна оказались закрытыми, воздух в комнатах спертым. На полу лежала необычно большая пачка писем. Он повернулся и пошел обратно к выходу.
— Мисс Литтенхэм была сегодня в канцелярии? — спросил он сторожа.
— Нет, сэр.
— Она ничего не просила передать мне?
— Нет, сэр.
— Так… но вчера-то она была?
— Не думаю, сэр… а сегодня вас спрашивало несколько человек, и некому было принять их.
— Гм… гм… значит, она не показывалась с позавчерашнего дня?
— Не могу сказать. Она могла притти и уйти в другую смену.
— Но вы заметили бы ее, если бы она прошла мимо вас?
Сторож усмехнулся:
— Она дочь Меррита Литтенхэма, сэр…
Каридиус вернулся к себе в канцелярию, перебирая в уме причины, которые могли помешать его секретарю являться на работу в течение нескольких дней. Он с тревогой подумал, уж не заболела ли она. Но в глубине души шевелился страх, что его нападки на ее отца оказались не по силам даже Мэри и что она его бросила. Он подошел к телефону и вызвал Пайн-Мэнор.
— Алло? Это Пайн-Мэнор?.. Говорит Генри Каридиус. Дома мисс Литтенхэм?.. Когда она вернется?.. Она будет дома вечером?.. Пожалуйста, передайте ей, как только она вернется… Скажите, что я прошу ее позвонить мне сюда, в Вашингтон, или в мою контору в Мегаполисе… или ко мне на квартиру в Мегаполисе… в таком именно порядке. Первое — Вашингтон, второе — контора в Мегаполисе, последнее — квартира в Мегаполисе. Очень вам благодарен… Кто, я? Я сейчас в своей вашингтонской канцелярии, в Капитолии. Да, я пробуду здесь часа два… До свидания.
Каридиус повесил трубку и с удивлением подумал, почему человек, говоривший из Пайн-Мэнор, так сильно интересовался тем, где он находится и сколько времени там пробудет?
Он стоял, грустно покачивая головой. Значит, опасения его оправдались. Она не больна. Она сердится на него за кампанию против ее отца.
Каридиус взял пачку писем, присел к столу и начал вскрывать их, прочитывая по одной-две фразы то в одном, то в другом, в то же время подбирая доводы, которыми он докажет Мэри Литтенхэм, что он не причастен к обвинению ее отца в неуплате подоходного налога. Он чувствовал, что здесь кроется истинная причина, почему его секретарь рассердился на него.
Дверь кабинета открылась, и вошел пожилой, невзрачного вида человек. Он представился, назвав себя мистером Старджисом.
— Я приезжал сюда вчера, но не застал вас.
— Да, вчера я выступал в Мегаполисе.
— А позавчера вы были здесь?
— Нет, последние две недели я не выезжал из Мегаполиса.
— Разве вы никому не поручаете наблюдение за вашей канцелярией в ваше отсутствие?
— Я думал, что мой личный секретарь здесь бывает, но, повидимому, она не приходила.
— А вы этого не знали?
Каридиус вдруг заподозрил что-то неладное. Иначе его собеседник сказал бы: «значит, вы этого не знали».
Член Конгресса внимательно вгляделся в лицо своего посетителя:
— Не знал. Я думал, что она бывает.
— Когда вы видели ее в последний раз?
— Почему вас это интересует?
— Видите ли, — объяснил тот с извиняющейся улыбкой, — я представитель фирмы по оборудованию канцелярий. Я собираю статистические данные о персонале о том, сколько времени требует работа в конторах, насколько это время можно сократить путем применения наших новейших приспособлений.
Каридиус нетерпеливо махнул рукой:
— Никакого оборудования мне не нужно.
— Я вам ничего не навязываю. Я просто хочу проставить цифры, касающиеся вашей канцелярии, в графе, которая показывает, сколько тысяч часов ежегодно тратится зря из-за отказа пользоваться нашим оборудованием.
Каридиус едва заметно улыбнулся:
— А вы не боитесь вступить в конфликт с правительственной программой, которая стремится не столько сберечь время, сколько предоставить работу большему количеству людей?
Невзрачный человек в свою очередь улыбнулся:
— Не всегда же так будет. Итак, вы две недели здесь не были. Где вы были все это время?
— Видимо, я вас тоже интересую?
— Если разрешите… это тоже относится к вопросу о затрате времени персоналом канцелярий.
— Я уже сказал вам, что был в Мегаполисе.
— А где именно в Мегаполисе?
— В разных местах… Я выступал с предвыборными речами.
Мистер Старджис кивнул и осторожно спросил:
— Не припомните ли случайно, где вы были позавчера, примерно в два пятнадцать пополудни?
Каридиус посмотрел ему прямо в глаза:
— Старджис, вас ничуть не интересует канцелярское оборудование, вам нет до него никакого дела, — скажите мне, что все это значит?
Мистер Старджис вкрадчиво улыбнулся:
— Вы не могли делать ничего особенно дурного в такой час. В это время дня люди редко дают себе волю.
Каридиус не видел основания скрывать даты своих выступлений; поэтому он вытащил из кармана список, которым его снабдил Сол Мирберг.
— В котором часу?
— В два пятнадцать.
Каридиус заглянул в список:
— Я уезжал или собирался уезжать из отеля «Принц Генри» на Пятидесятой улице.
— И куда вы направлялись?
— Я направился… — Каридиус снова посмотрел в список, — …направился на Гаврскую…. — тут он запнулся, почувствовав легкое беспокойство.
— Итак, направились на Гаврскую…
— На Гаврскую пристань, — докончил Каридиус.
Мистер Старджис явно заинтересовался:
— На Гаврскую пристань в Мегаполисе?
— Вот именно.
— Зачем вы туда ездили?
— Приветствовать пароход «Галлик».
Мистер Старджис поднялся и откланялся.
— Весьма, благодарен, — сказал он и направился к дверям.
— Мистер Старджис! — усмехаясь, крикнул ему вслед Каридиус. — Я куплю у вас полный набор оборудования, экономящего время.
— Пожалуйста, — невозмутимо отозвался мистер Старджис. — У вас побывает наш агент по заказам… я только собираю статистические данные… Доброго утра! — и он торопливо вышел в коридор.
Каридиус терялся в догадках, какова была истинная причина появления мистера Старджиса в его канцелярии, и вдруг он вспомнил: на «Галлике» вернулась в Америку Паула Эстовиа.
Дрожь пробежала по телу кандидата в Сенат. С утроенной силой вернулись смутные опасения, что с приездом Паулы снова поднимут дело против Канарелли, а попутно зацепят и его самого. И это в разгар выборкой кампании. Этот мистер Старджис, по всей вероятности, был подослан сенатором Лори, а он, Генри Ли Каридиус, не скрыл от него, что ходил встречать пароход на котором возвращалась в Америку Паула Эстовиа. Он покачал головой, очень недовольный самим собой. Положительно он свалял дурака.