Создала ли Гончарова школу? Если создала, то не одну, и лучше, чем школу; создала живую, многообразную творческую личность. Неповторимую.
-- "Когда люди утверждались в какой-нибудь моей мысли, я из нее уходила". Гончарова только и делает, что перерастает собственные школы. Единственная школа Гончаровой -- школа роста. Как другого научить -- расти?
Это о школе-теории, а вот о школе-учебе, учениках. Бывало иногда по три-четыре, никогда по многу. Давала им тему ( каждому свою), и тотчас же, увлекшись, тотчас же себе ее воспрещала. "Потому что, если начну работать то же, невольно скажу, укажу, ну просто -- толкну карандаш в свою сторону, а этого быть не должно. Для чего он учится у меня? Чтобы быть как я? И я -- для чего учу? Опять -- себя? -- Учу? -- Смотри, наблюдай, отмечай, выбирай, отметай не свое -- ведь ничего другого, несмотря на самое большое желание, не могу дать". -- Будь.
Школу может создать: 1) теоретик, осознающий, систематизирующий и оглавляющий свои приемы. Хотящий школу создать; 2) художник, питающийся собственными приемами, в приемы, пусть самим открытые, верящий -- в годность их не только для себя, но для других, и что, главное, не только для себя иначе, для себя завтра. Спасшийся и спасти желающий. Тип верующего безбожника. (Ибо упор веры не в открывшемся ему приеме, а в приеме: закрывшемся, обездушенном); 3) пусть не теоретик, но -- художник одного приема, много -- двух. То, что ходит, верней, покоится, под названием "монолит".
Там, где налицо многообразие, школы, в строгом смысле слова, не будет. Будет -- влияние, заимствование у тебя частностей, отдельностей, ты -- в розницу. Возьмем самый близкий нам всем пример Пушкина. Пушкин для его подвлиянных -- Онегин. Пушкинский язык -- онегинский язык (размер, словарь). Понятие пушкинской школы -- бесконечное сужение понятия самого Пушкина, один из аспектов его. "Вышел из Пушкина" -- показательное слово. Раз из -- то либо в (другую комнату), либо на (волю). Никто в Пушкине не остается, ибо он сам в данном Пушкине не остается. А остающийся никогда в Пушкине и не бывал.
Влияние всего Пушкина целиком? О, да. Но каким же оно может быть, кроме освободительного? Приказ Пушкина 1829 года нам, людям 1929 года, только контр-пушкинианский. Лучший пример "Темы и Варьяции" Пастернака, дань любви к Пушкину и полной свободы от него. Исполнение пушкинского желания.
Влияние Гончаровой на современников огромно. Начнем с ее декоративной деятельности, с наибольшей ясностью явления и, посему, влияния. Современное декоративное искусство мы смело можем назвать гончаровским. "Золотой Петушок" перевернул всю современную декорацию, весь подход к ней. Влияние не только на русское искусство -- вся "Летучая мышь", до Гончаровой шедшая под знаком 18-го века и Романтизма; художники Судейкин, Ремизов, тот же Ларионов, открыто и настойчиво заявляющий, что его "Русские сказки", "Ночное Солнце", "Шут" -- простая неминуемость гончаровского пути. Пример гончаровского влияния на Западе -- веский и лестный (если не для Гончаровой, сыновне-скромной, то для России, матерински-гордой), пример Пикассо, в своих костюмах к балету "Tricorne" (Треуголка) давший такую же Испанию, как Гончарова -- Россию, по тому же руслу народности.
Это о влиянии непосредственном. А вот о предвосхищении, которое можно назвать влиянием Будущего на художника. Первая ввела в живопись машину (об этом особо). Первая ввела разное толкование одной и той же темы (циклы Подсолнухи, Павлины, 1913 г.). Первая воссоединила станковую живопись с декоративной, прежде слитые. Явные следы влияния на французских художников Леже, Люрса, Глэз, делающих это ныне, то есть пятнадцать лет спустя. Цветная плоскость, плоскостная живопись в противовес глубинной -- русское влияние, возглавляемое Гончаровой. Первая ввела иллюстрации к музыке [Лучше всего об иллюстрации сказала сама Гончарова: - Иллюстрация? Просвещение темных].
У кого училась сама Гончарова? В Школе Живописи и Ваяния -- ваянию. И, как дети говорят: "Дальше всё". Да, дальше -- всё: жизнь -- вся, природа -- вся, погода -- всякая, народы -- все. У природы, а не у людей, у народов, а не у лиц.
Новатор. Переступим через пошлость этого слова -- хотела ли Гончарова быть новатором? Нет, убеждена, что она просто хотела сказать свое, свое данное, данный ответ на данную вещь, сказать вещь. Хотеть дать новое, никогда не бывшее, это значит в данную минуту о бывшем думать, с чем-то сравнивать, что-то помнить, когда все нужно забыть. Все, кроме данной скромной, частной чистой задачи. Не только нужно забыть, нельзя не забыть. "Свое"? Нет, правду о вещи, вещь в состоянии правды, саму вещь. Как Блок сказал, обращаясь к женщине:
О тебе! о тебе! о тебе!
Ничего, ничего обо мне.
Хотеть дать "новое" (завтрашнее "старое"), это ведь того же порядка, что хотеть быть знаменитым, -- здесь равнение по современникам, там по предшественникам, занятость собою, а не вещью, грех. Хотеть дать правду -- вот единственное оправдание искусства, в оправдании (казармы, подвалы, траншеи, заводы, больницы, тюрьмы) -- нуждающегося.