тельное количество. Женскт элементъ, съ его

тупымъ любопытствомъ, просто отвратителенъ.

Жара, Мснота, томлете,• нетерп'Юивое позвяки-

BaHie арестантскихъ цевпей. Я сижу непосред-

ственно за спиной обвиняемыхъ. У двоихъ апа-

тичное Ихъ, впрочемъ, судятъ лишь

за укрывательство похищенныхъ въ лавкгћ ве-

щей. Махрамъ-Али страпшо волнуется. Черты

поражаютъ судорожной подвижностью. Онъ точно

видитъ «непрошенной гостьи», ко-

торую заклинаетъ поэтъ:

«Я жить хочу! Оставь мнТ, свж»!

Труџо себ± представить больше и

на лихв, чТмъ у этого несчастнаго

лезгина. Наконецъ судь удаляется въ особую

комнату для Наступаетъ долгое, ужа-

сное Въ тојш± говоръ, и смгЬхъ, и

Въ грудщ измученныхъ му-

сульманъ—глубоко потрясающая драма.

Писатели, картиною смертной

казни, по-моему, напрасно выбирали тэмой не-

именно этотъ моментъ. Есть другой,

неизуЬримо худпйй: минута передъ приговоромъ.

Когда все безповоротно фшено, о чемъ тутъ фи-

лос*твовать, о чемъ скорбЖь? Возникаютъ

мысли болгЬе печальныя, если призадуматься надъ

чувствами тжъ, кто ждетъ пртовора и кто его

169