— 126

старыя развьсистыя пихты, нт;сколько изъ нихъ

уже свалилось. Мы стоимъ и наблюдаемъ картину

боя, растилающуюся передъ нами. До версты

дв±, три. Ни одна пуля, ни одинъ снарядъ до насъ

не долетаютъ. Но за то, Боже мой, что д±лается

тамъ, на этомъ небольшомъ клочк± земли, занятомъ

1 -мъ сибирскимъ корпусомъ! Какое количество

свинца падаеть на головы съ неба! Оно все въ

б±лыхъ облачкахъ шрапнельнаго дыма. пронизан-

ныхъ теперь красноватыми лучами заходящаго

солнца. Разс±ются десятки однихъ, на ихъ м+,ств

появляются И грохоть, и трескъ безъ конца.

Гуль стоигъ въ воздух±. Кажется, что нельзя выйти

отгуда живымъ или не раненымъ, какъ нельзя уйти

сухимъ изъ-подъ ливня. На вс±хъ упадуть его

капли,—десятки, и сотни и тысячи капель. Такъ и

изъ-подъ этого ружейнаго, пулеметнаго и шрапнель-

наго дождя нельзя уйти цЪлымъ.

И такъ какъ никого намъ больше навстреьчу не

несутъ и раненые не проходятъ мимо насъ, то ка-

жется, что тамъ никого уже нТтъ въ живыхъ—всъ

перебиты. Но мы видимъ и слышимъ, какъ громы-

хаютъ и наши ору;џя, какъ и изъ нихъ летятъ въ

небо алые дымки... Трещать и наши винтовки.

Войска стоять, стало быть, держатся.

И послЪ слышаннаго и видЪннаго въ

двухъ дней знаешь твердо, убВжденно, что и не

отойдутъ. Но kakie нервы нужно

им±ть, чтобы сорокъ часовъ стоять уже подъ этимъ

свинцовымъ дождемъ, сорокъ часовъ слышать этоть

неумол чный грохоть и ВИДТУГЬ смерть и раны своихъ