— 127

родныхъ, друзей и товарищей! Какъ велико созна-

Hie долга! Какъ сильна дисциплина!

Сумерки сгущаются и словно саваномъ заволаки-

вають горы и поля, столь обильно политыя челов±-

ческою кровью.

Мы стоимъ и смотримъ впередъ, не отрываясь.

молча курить папиросу.

Въ потемнЪвшемъ неб все труднт;е становится

различать клубы шрапнельнаго дыма. Зато видн±е

огоньки выстр±ловъ. Они вспыхиваютъ то тутъ, то

тамъ, по н±сколько сразу... Грохотъ не умолкаеть.

Впереди загораетс.я деревня. Вто должно быть го-

ритъ Маетунь, дотолъ безвтстная китайская дере-

вушка, за которой вчера и сегодня такъ

много пролито крови.

Оглядываюсь назадъ, на Ляоянъ—онъ затянуть

пеленою дыма. Дымъ тянется кверху и сливается

съ темно-багровой зловТщеЙ тучей, пользущей съ

(Аверо-запада...

Проходить нвсколько минутъ—и раскаты грома

все чаще и сильн±е начинаютъ см+,шиваться съ

грохотомъ битвы. Кь пламени горящихъ деревень,

кь огнямъ выстръловъ прим±шивается

блескъ сверкающей все чаще и осл±пи-

тельнЪе.

Туча быстро несется —

и въ этомъ быстромъ,

словно, гнгЬвномъ ея чудится намъ

гнеЬвъ на людей за войну. грозой своей,

небесной, хочеть Онъ заглушить, потушить грозу

земную... И грозы спорятъ, грохоча, сверкая..

Вотъ уже туча подошла и стала. Весь западъ

неба задернулся черною зайсою. Эта зав±са то и