Группа Раппопорта была интересным явлением, как промежуточная организация, ушедшая от народовольческой теории, но еще сильно увлеченная народовольческими приемами борьбы. Раппопорт пишет Аксельроду:
«Дело в том, что одна практическая группа соц.-рев., в которую входят как лица, действующие теперь в России, так и некоторые из заграничных революционеров (последние в самом непродолжительном времени также будут работать в России), взяла на себя инициативу создания социалистического органа. Группа эта, в лице своих членов входя в различные революционные русские кружки, пользуется самыми широкими связями со всем, что есть в настоящее время живого (в революционном смысле этого слова) в России. Являясь в некотором роде сосредоточением всех групп (особенно центральных), – группа эта выражает собою мнения всех их. Орган пока будет только официозным, через некоторое время он сделается официальным органом действующей в России соц.-рев. партии» [А: Из архива, 111].
Вряд ли можно эту саморекомендацию принять всерьез. Такие промежуточные организации тогда действительно были, но не они были «всем тем живым» в революционных кругах, которые действовали в России. Но Плеханов, а вслед за ним и его товарищи приняли охотно предложение Раппопорта, увлеченные заботой привлечь на свою сторону всю ту промежуточную революционную интеллигенцию, которая от народничества отошла, а к марксизму не пристала, по крайней мере целиком. Г.В. Плеханов писал о ней Аксельроду:
«Программа этой организации… почти целиком списана с нашей. В ней есть несколько наивностей, несколько неловкостей, но общий дух ее несомненно наш» [А: Из архива, 112].
Поэтому-то Плеханову не трудно было дать свое согласие на участие.
«Я имел уже возможность обратиться к Г.В. Плеханову, который вполне согласился принимать участие в издании своими литературными произведениями. Для № 1, который предположен к выходу не позже 20 – 25 апреля, он обещал уже статью. Программа органа такова, что товарищ Ваш заявил мне, что на ней мы всегда можем сойтись. Вообще же г-н Плеханов обещал всячески поддерживать это предприятие. Подробнее обо всем этом мы поговорим при личном свидании. Я обращаюсь к Вам, уважаемый Павел Борисович, с таким же предложением – участвовать в издании своими произведениями. И так как я уверен, что мы с Вами сойдемся, что с программою Вы наверное согласитесь, то я бы предложил Вам приготовить статью для первого же №» [А: Из архива, 111].
В свою очередь Плеханов также пишет Аксельроду о необходимости принять участие в журнале. Уговаривая Аксельрода, он пишет:
«если бы „молодые народовольцы“, которые теперь будут называть себя социалистами-революционерами, только напечатали ту программу, которую мне показывал Раппопорт, то и это уже было бы огромным шагом вперед в смысле идейного развития нашего движения» [А: Из архива, 110].
Приводим еще одно ценное свидетельство. В. Засулич пишет об этой поре Кравчинскому следующие строки:
«Жорж с Павлом пишут в новом журнале „Социалист“, под редакцией если не самого Полена, то его двойника: Раппопорт – очень похож. Программу, как сами увидите, взяли у нас, перефразировали лишь маленько и изложили дюжим языком. Но они предполагают, что сами дошли до нее; а соединяться намерения не имеют. Они называются „наследники Народовольцев“, а пригласили в сотрудники. Редактор благосклонен, но строг, делает Жоржу внушения – даже насчет слога. Тот напустил на себя безграничную кротость – поправляет, объясняет. Да и нельзя не быть кротким между массой националистических журналов („Свободная Россия“, „Самоуправление“, „Свобода“, „Борьба“, и старое „Общее Дело“). „Социалист“ будет единственным, и если бы не писать у них, Петр Лавров его бы тотчас же задавил, и Рус[ские] [30]и друг. повернули бы. Он, Лавров, и то старается, ужасную написал статью для 1-го №. Гегеля легче понять, о чем он говорит, чем его» [ГрОТ, 210].
В первом номере появилась как статья Плеханова («Политические задачи русских социалистов»), так и Аксельрода. Могло с первого взгляда казаться, что то, что не удалось Аксельроду, то, с успехом выполнил молодой Раппопорт: в одном и том же номере наряду со статьями «Освободителей» появились также и статьи Лаврова, Русанова и др. народовольцев.
Но это было объединение, которое тем и было вредно, что не имело под собой принципиальной договоренности. Аксельрод пытался объединить на основе «научного социализма», группа же Раппопорта после первого же номера испугалась слишком марксистского уклона журнала. Во всяком случае, когда во время первого Парижского конгресса Плеханов пытался сговориться с Раппопортом, тот вел себя столь уклончиво, что вызвал крайнее раздражение со стороны Плеханова. Последний, возмущенный «маккиавелизмом» сторонников Раппопорта и его самого, отказался от дальнейшего сотрудничества в «Социалисте».
Это Парижское совещание также было организовано по инициативе Аксельрода. Говоря о своем желании попасть в Париж на конгресс, Аксельрод пишет Кравчинскому:
«Мечтал и я попасть в Париж, надеялся там и с тобою встретиться, но не сбыться этому из-за финансовых соображений. Вот разве брошенный мной в обращение проект о конференции русских , группирующихся около „ Социалиста “, приведен будет в исполнение. Тогда уж придется сделать отчаянное усилие – и поехать в Париж, а то от нас очутится там один только Жорж против полутора или больше десятков противников и полупротивников» [А: Из архива, 79 (курсив мой. – В . В .)].
Совещание было неожиданным по своим результатам; Раппопорт вел себя так, что Плеханову и Аксельроду нетрудно было заметить, под чьим влиянием находились Раппопорт и его товарищи: побыв в Париже среди старых народовольцев, он поддался их сильному влиянию.
Никакого дальнейшего разговора не только об объединении, но и об сотрудничестве в едином органе, не могло быть. Впрочем, далее первого номера «Социалист» так и не пошел. Группа еще несколько времени занималась изданием брошюр, пока не прекратила свое существование с арестом Раппопорта в 1890 г. на русско-румынской границе, когда он попытался пробраться в Россию для восстановления связей.