Двенадцатое февраля двадцать четвертого года.
Приехав, наконец-то, в Ленинград, я поначалу остановилась у родных.
Один из первых моих визитов -- к Сахаровым.
Александр Михайлович34 встречает меня очень дружественно. У него мечта -- перетянуть Есенина в Ленинград "на совсем" -- и, видимо, он обольщается мыслью, что в этом я окажусь его помощницей. Представляет меня жене, Анне Ивановне.
-- Знакомься, Нюра: поэтесса Надежда Вольпин. Самая теплая привязанность Сергея.
По лицу жены пробежала тень.
Слова Сахарова отозвались во мне радостью (уж ему ли не знать! "Самая теплая!"). Но и больно стало впору добавить -- "была".
У Сахаровых два мальчика -- старший, лет пяти, Глеб (так его дома и зовут без уменьшительных), и меньшенький, Алик (кажется, от "Олега") -- этому нет и трех. У него сразу ко мне вопрос: "Что ты мне принесла?" Родители смущены, но все выправляет нашедшаяся в моей сумочке шоколадная конфета.
Много хорошего сделали для меня Сахаровы -- особенно Анна Ивановна. И самое важное: она сосватала мне няню к ребенку -- удивительную, добрую, честную, умную, очень опытную (хотя всего на пять лет старше меня!), с прирожденным, казалось, воспитательным тактом -- Анну Николаевну Амбарову. Позже, когда Сахаров съездит на время в Москву, Анна Ивановна станет меня уговаривать снять у нее в квартире те самые две комнаты, которые муж приберегает для Есенина. Не очень ей улыбается, чтоб Есенин у них жил! Предложение было бы соблазнительно во всех смыслах (недаром через год мы с Сахоровой поселимся вместе на даче). Но я не могу ставить подножку Сергею. Да и как он это истолкует: не иначе, как попытку уцепиться за него!
И никто, как Анна Ивановна, выручит меня, когда обнаружатся нелады с моим "удостоверением личности", или как он там назывался в те годы -- документ, в дальнейшем замененный паспортом35.