В степи чумацкая зола
Твой стих, гордынею остужен,
Из мыловарного котла
Тебе не выловить жемчужин.
И груз Кобыльих кораблей —
Обломки рифм, хромые стопы.
Не с Коловратовых полей
В твоем венке гелиотропы. —
Их поливал Мариенгоф
Кофейной гущей с никотином
От оклеветанных голгоф
Тропа к иудиным осинам.
Скорбит Рязанская земля,
Седея просом и гречихой,
Что, соловьиный сад трепля,
Парит есенинское лихо.
Оно, как стая воронят
С нечистым граем, с жадным зобом,
И опадает песни сад
Над материнским строгим гробом.
В гробу пречистые персты,
Лапотцы с посохом железным,
Имажинистские цветы
Претят очам многоболезным.
Словесный брат, внемли, внемли
Стихам — берестяным оленям:
Олонецкие журавли
Христосуются с Голубенем.
Трерядница и Песнослов —
Садко с зеленой водяницей,
Не счесть певучих жемчугов
На нашем детище — странице.
Супруги мы… В живых веках
Заколосится наше семя,
И вспомнит нас младое племя
На песнотворческих пирах.