1839.
Хоть вы причислены въ Германсвому Союзу,
Германсвой чинности вы сбросили обузу.
За столь не по чинамъ садитесь, а притомъ
И гость у васъ не за столомъ.
Свобода—вотъ завонъ домашнаго устава:
Охота есть —6олтаИ! и краснобаю — слава!
На умъ ди дуЬнь найдетъ — н%мымъ сиди
И сдовомъ въ варманъ „насильно не ходи!
Вотъ день вончается rr•, весельяхъ и заботахъ,
Пробилъ девятый часъ на Франвфуртсвихъ воротахъ:
НТмецвой пубдивн восторгъ весь истощивъ,
Пропђда Лёве ей свой мотивъ;
Увь пламенный Дюранъ оставилъ поле брани,
ГД'Ь, рыцарь влассивовъ, сражался онъ съ Гернани;
И пиво осушивъ, и выкуривъ табавъ,
Увь Франвфуртъ, притаясь, надВлъ ночной водпавъ.
Но васъ еще вдечетъ вавой-то силой тайной
Въ знавомый тотъ съ ПСЕОЙ обычайной
Вовругъ стола насъ вдеть дюбевнвя семья.
Я этотъ часъ не дня,
Часъ средь прозы черствыхъ сутовъ,
Сердечной живни часъ, веселый промежутовъ
Между трудомъ дневнымъ и ночи мертвымъ сномъ.
ВСТ счеты сведены,—въ придачу мы зивемъ;
Заботь житейсвихъ йтъ, вавъ будто не бывал):
Сайм съ плечъ слегло, а завтра не настало.
Часъ дружесвихъ бесђдъ у чайнаго стоп!
Хозайв± молодой и честь, и похвала!
По православному, не на манерь
Не вавъ вода, или напитовъ NTcRii,—
Но Русью но сочный, но густой,
Душистый дьети чай янтарною струей.
Преврасно!.. Но одинъ встр"чаю недостатовъ:
Н'ђтъ, быта Руссваго неполонъ отпечатовъ.
Гд%-зъ самоваръ родной, семейный нвтъ очагъ,
Семейный нашь алтарь, вовчегъ домашнихъ благъ?
227