— 20 —

во кондукторъ, возчувствовавъ весь грзхъ отбивать

работу, закричал: «Потел! м•вгга нзть!» всползъ,

koe—karb на козы , и мы помали.

На ходу стали разивщаться; оказалось, что

всзх•ь м•Всть семь, а насъ было nrwpo, чему мы,

вечно, Едва мы усмись,

о ужасъ! мы заммили, что дверецъ въ каретв не

имтется! Вм•всто дверецъ висмъ какой—то клокъ ко-

жи; клокь, который ви справа, ни слва, въ од—

воп м•Встј на вершокь, въ другомъ на четверть, не

закрывалъ отверзтЈя. Я погоревал объ этомъ

баринъ, сидввпй\ тутъ (какъ посл оказалось членъ

комитета по крестьянскому Олу), снись, прогово—

рилъ: «И ш, мужичокъ, этимъ огорчаешься? Нехоро—

шо! Ха, ха, ха! Каково! вошелъ въ карету,

нашел недостатки. Прошу покорно!» (1). Я его на—

звалъ «вашимъ и сказал, что онъ, въ

качеств барина, долженъ заступиться за мужичка:

втдь мужичокъ заплатил деньги, такъ надо, чтобъ

мужичокь даромъ денегъ не платил». Пока такъ

npiTH0 бегвдовали, мы заттили, что одного стекла

въ окнахъ кареты нвть; еще немного прожали —сввчи

стали валться въ Фонаряхъ; въ обыкновенный Фонарь

вставили св"ку , она , разумзется, отъ тряски верессор—

наго экипажа, никакъ не могла держаться; остано—

(1) Надо заптпть,что я быль въ полушубк•исъ бордов.