Эта сила восходитъ отъ земли къ небу и снова нисходитъ на вемдю, тая въ себѣ зародышъ всѣхъ вещей какъ высшихъ такъ и пившихъ. Гермесъ Трисмежистъ [3].
Чему быть, того не миновать, говорятъ фаталисты и покорно опускаютъ головы передъ судьбою, считая все происходящее въ ихъ жизни неизбѣжнымъ. Другіе, не столь мрачно настроенные какъ они, возлагаютъ большія надежды на любезное ихъ сердцу «авось», а Титы Титычи разныхъ видовъ и формацій рѣшительно заявляютъ, что лбомъ своимъ стѣну прошибутъ. Подъ властью этихъ трехъ по виду противорѣчащихъ другъ другу воззрѣній складываются наши отношенія къ жизни, приводя невольно къ грустному заключенію, что разумная воля вовсе отсутствуетъ. «Человѣкъ, знающій то, чего онъ хочетъ, и желающій лишь добраго, — будетъ побѣдителемъ», училъ нѣсколько вѣковъ до P. X. религіозный реформаторъ Китая. Сильная воля, управляемая любовью, составляла основаніе всѣхъ доктринъ Зароастра, а Пиѳагоръ и Платонъ подтверждаютъ всесиліе воли всѣмъ своимъ авторитетомъ. Древніе считали, что посредствомъ воли человѣкъ создаетъ свое безсмертіе, такъ какъ нѣкоторые философы полагали, что человѣкъ вмѣщаетъ въ себѣ всѣ задатки безсмертія, но что ему надлежитъ самому своей работой создать себѣ безсмертную душу.
Для этого ему нужно развивать высшія, божественныя качества, а именно — безграничную любовь и мудрость. Эгоизмъ главный врагъ безсмертія и подчинившійся его власти умираетъ навсегда, такъ какъ онъ не выработалъ въ еебѣ элементовъ вѣчной жизни, т. е. души. Такой человѣкъ есть, по выраженію греческой философіи, тѣло — безъ души, «'Αψυχες Σωμα». Французскій поэтъ Эмиль Гудо весьма картинно выразилъ подобное состояніе въ стихотвореніи «les morts — viveronts. Здѣсь было бы вовсе некстати оспаривать тѣ или другія филосовскія воззрѣнія. Для насъ лишь важно показать, что древніе ученые, признавая непрелояшость міровыхъ законовъ, учили развивать волю, видя въ ней залогъ всемогущества человѣка. Человѣкъ проявляетъ себя въ мірѣ путемъ своей воли, говоритъ Фавръ Оливэ, объясняя «Золотые стихи» Пиѳагора[4], имѣя, при этомъ, полную свободу призывать къ себѣ на помощь Провидѣніе или поступать совершенно обратно. Когда одинъ опытный физіономистъ, въ подтвержденіе приговора суда, бросилъ Сократу упрекъ въ порочности, приводя въ доказательство черты лица философа, — бѣдный осужденный похвалилъ говорившаго: «Ты правъ; природа дала мнѣ задатки порочныхъ страстей, но я побѣдилъ ихъ своей волей». Я нарочно остановился нѣсколько на ученіи древнихъ о свободѣ человѣческой воли и о могуществѣ этой силы, чтобы выяснить настоящее значеніе астрологіи, освѣщающей путь, по которому человѣку придется идти, и показывающей всѣ препятствія и опасности этой дороги. Всякій можетъ сдѣлать любое употребленіе изъ полученныхъ предостереженій, согласно чему и результаты будутъ неодинаковы. Слѣдовательно, во первыхъ, астрологія не учитъ фатализму, а во вторыхъ, не лишаетъ никого энергіи, повергая въ отчаяніе или страхъ. Напротивъ, дѣлая многое непонятное яснымъ, темное — свѣтлымъ, тайное— явнымъ, она является настоящимъ другомъ человѣка, другомъ молчаливымъ, искреннимъ, и который не пойдетъ въ удобную минуту разсказывать толпѣ чужіе секреты. Теперь я могъ бы перейти прямо къ изложенію астрологическихъ правилъ и вычисленій, но я думаю, что не безъинтересно будетъ поговорить о той силѣ, которая, по выраженію Гермеса Трисмежиста, заключаетъ въ себѣ начало всѣхъ вещей. Сила эта, восходящая отъ земли къ небу и нисходящая обратно на землю, и составляетъ то незримое орудіе, черезъ которое планеты нашей солнечной системы проявляютъ свое дѣйствіе на человѣка и на все его окружающее. Человѣкъ представляетъ собой отраженіе громаднаго міра и поэтому справедливо называется микрокосмомъ по отношенію къ макрокосму (микросъ = маленькій; макросъ = большой; космосъ = міръ).
Всѣ силы, встрѣчающіяся въ природѣ, мы находили и въ немъ и поэтому, изучая дѣйствія этихъ силъ въ человѣческое организмѣ, мы можемъ судить о дѣйствіи ихъ въ природѣ. Приведемъ нѣсколько примѣровъ, чтобы пролить побольше свѣта на этотъ важный вопросъ.
Есть лица, говоритъ Lavater, внушающія непонятную симпатію; что-то влечетъ къ нимъ. Другія же почему то ненавистны съ перваго взгляда. Поэтъ изобразилъ это внезапное чувство еще картиннѣе.
Il est des noeuds secrets, il est des Sympathies,
Qui par le doux accord desâmes asservies
Se plaisent l’un à l’autre et se laissent charmer
Pas un je ne sais qui quôn ne peut exprimer.
Авторъ книги «Свѣтъ изъ Египта» между прочимъ дѣлаетъ замѣчаніе, что субъектъ, рожденный подъ вліяніемъ Марса, инстинктивно испытываетъ антипатію къ другому, получившему преимущественное впечатлѣніе планеты Сатурнъ. Въ чемъ же заключается тайна внезапно и помимо нашей воли возникающихъ чувствъ. Работы одного польскаго ученаго показали фотографически, что изъ человѣческаго тѣла исходятъ какъ бы электрическія теченія, флюиды, какъ ихъ принято называть, и что помимо желаній человѣка они, встрѣчаясь съ флюидами другого субъекта, производятъ то или другое впечатлѣніе на организмъ. Извѣстный магнетизеръ баронъ Du Potet дѣлалъ слѣдующіе опыты:
Онъ проводилъ мѣломъ на полу двѣ параллельныя линіи
А__________________В
А'__________________B'
и ставилъ двухъ людей на эти линіи такъ, чтобы они шли отъ точки А къ В, что они и исполняли весьма спокойно. Но вотъ, оставляя линію АВ, онъ чертилъ другую отъ D. къ С.
A___________________B C__________________D
И люди шли другъ другу навстрѣчу, одинъ отъ точки А, другой отъ точки D. Едва достигали они точекъ В и С, какъ ихъ лица выражали всѣ признаки гнѣва, нервнаго возбужденія, и они переходили иногда въ открытую ссору. Засимъ одинъ человѣкъ ставился на одинъ конецъ линіи АВ, другой на другой конецъ. Тотъ, кто стоялъ на точкѣ А шелъ къ другому, ожидавшему его спокойно на точкѣ В. По мѣрѣ приближенія субъектъ А испытывалъ чувство непонятнаго влеченія, сильной симпатіи къ своему товарищу. Но, замѣчая его неподвижность, и достигнувъ почти точки В, онъ быстро перемѣнялъ выраженіе лица и улыбка недоброжелательства и презрѣнія скользила по его губамъ. Подобными фактами изобилуетъ сочиненіе барона du Potet: la Magie dévoilée. Смотря по направленію линій, по способу ихъ черченія, по соединенію ихъ между собой, человѣкъ, находясь въ соприкосновеніи съ ними, испытываетъ различныя ощущенія: то онъ приходитъ въ состояніе необыкновенной радости, то на чинаетъ чего-то бояться, тосковать, наконецъ, совсѣмъ лишается силъ. Излишне, конечно, говорить, что главнымъ двигателемъ, въ данномъ случаѣ, является воля экспериментатора, пользующаяся услугами невидимаго электрическаго тока или флюида и умышленно придающая тѣ или другія свойства начертаннымъ на полу линіямъ. Но въ тоже самое время не нужно упускать изъ виду, что и неодушевленные предметы тоже обладаютъ скрытой въ нихъ законами природы силы-симпатіи или антипатіи, что доказано весьма ясно въ книгѣ французскаго ученаго Роша[8]. «Въ 1893 г., 6-го января, — говоритъ онъ, — г-жа Л. обрѣзала себѣ палецъ, я попросилъ у ней платокъ, которымъ она прикрыла порѣзъ, не говоря ей ничего о своемъ намѣреніи. Придя домой, я положилъ платокъ въ растворъ мѣднаго купороса. На слѣдующій день я замѣтилъ, что палецъ г-жи Л. совсѣмъ зажилъ». Въ сочиненіяхъ англичанина Kenelm Digby, Maxwell, Van Helmont упоминается о многочисленныхъ случаяхъ излѣченія самыхъ глубокихъ ранъ подобнымъ симпатическимъ составомъ. Van Helmont между прочимъ упоминаетъ о странномъ обычаѣ, наблюдаемомъ имъ неоднократно и подтверждающемъ незримое вліяніе на связь предметовъ неодушевленныхъ. Такъ, когда кормилица хочетъ, чтобы молоко исчезло, она наливаетъ нѣсколько капель на горячіе уголья и послѣ нѣсколькихъ разъ молоко совершенно пропадаетъ. Можетъ быть, кто-нибудь обратилъ вниманіе, что нерѣдко кошкѣ надѣваютъ ошейникъ изъ пробокъ для той же цѣли. Въ 1885 г., директоръ клиники Шарко, докторъ Бабинскій, демонстрировалъ французскому обществу психологіи нѣсколько поразительныхъ случаевъ передачи болѣзненныхъ явленій и болевыхъ ощущеній отъ одного человѣка другому. Въ 1892 г. докторъ Люисъ (D-r Lnys) произвелъ подобные же опыты, причемъ орудіемъ передачи служилъ магнитъ или намагниченная вещь. Профессоръ Охоровичъ въ своемъ сочиненіи о Мысленномъ внушеніи упоминаетъ объ излѣченіи имъ головной боли простымъ наложеніемъ рукъ и что изъ 100 ему это удавалось въ 80-ти случаяхъ. И такъ, возбудивъ интересъ читателя, мы указали ему дорогу къ удовлетворенію своей любознательности, рекомендовавъ ему сочиненіе Роша, гдѣ онъ найдетъ всѣ нужныя дальнѣйшія указанія. Разборъ еврейскихъ буквъ показалъ, что Моисею существованіе этой скрытой силы въ человѣкѣ было хорошо извѣстно и что египетская мудрость приписывала этой силѣ могущество творчества. Труды Фавра Оливэ[9] и Сентъ-Ивъ Дальвейдра[10] обогатятъ драгоцѣнными познаніями всякаго, заглянувшаго въ нихъ, и вознесутъ его мысли въ область великихъ истинъ.
Я закончу свое введеніе въ Астралогію небольшимъ разсказомъ, которому читатели могутъ дать то или другое толкованіе. Великіе мудрецы древняго міра придавали громадное значеніе самостоятельной работѣ. Они желали, чтобы путемъ глубокаго размышленія человѣкъ самъ достигалъ познанія истины п пониманія таинственнаго языка природы. Но посмотримъ, что требовалось отъ смѣльчака, пожелавшаго овладѣть тайной Изиды. Происходило это болѣе четырехъ тысячъ лѣтъ тому назадъ на берегахъ многоводнаго Нила. Томящійся жаждою знанья шелъ къ храму Свѣта. Единственный входъ въ это святилище находился на шестнадцатой ступени Мемфиской пирамиды. Узкое темное окошко было обращено на сѣверъ и никогда не закрывалось. Сѣверъ долженъ былъ обозначать мракъ невѣжества. Длинный темный корридоръ, по которому можно было пробираться только ползкомъ, велъ къ другому отверстію, имѣвшему видъ колодца. Густые пары поднимались изъ черной бездны и у многихъ не хватало энергіи продолжать свой путь дальше. Если силы душевныя одерживали перевѣсъ надъ тѣлесными чувствами и пришелецъ выражалъ намѣреніе идти впередъ, къ нему подходилъ нѳзамѣчаемый имъ предъ этимъ человѣкъ и подавалъ лампочку. Устроивъ осторожно лампочку на головѣ, они спускались по витой желѣзной лѣстницѣ и на 60-й ступенкѣ встрѣчали поворотъ на другую каменную лѣстницу приблизительно въ 40 аршинъ длины. Наконецъ, подходили они къ высокой мѣдной двухстворчатой двери, легко и безъ шума открывавшейся предъ ними. Громкій звукъ закрываемой двери, повторяемый безчисленнымъ эхомъ, предупреждалъ жрецовъ, что новый гость пожаловалъ въ ихъ таинственное жилище. Тогда провожатый заявлялъ, что дольше быть путеводителемъ не можетъ и что считаетъ нужнымъ предупредить объ многочисленныхъ опасностяхъ находящихся на дорогѣ. «Быть можетъ, ты не вернеся живымъ и смерть уже стережетъ тебя, какъ свою жертву». Непугавшійся этихъ угрозъ шелъ подземной галлереей и символическія фигуры, поставленныя въ нишахъ, при тускломъ свѣтѣ лампы производили страшное впечатлѣніе. Невольно думалось, что находишься среди мертвецовъ, въ царствѣ смерти. Три вооруженныхъ человѣка вдругъ загораживали путь. На головѣ ихъ была маска, изображавшая шакала. Къ слову сказать, эти воины дали начало сказанію о Церберѣ, адскомъ псѣ.— «Иди», говорили они, «если не боишься переступить черезъ порогъ‘этой двери, но назадъ возвращаться не думай: иначе примешь смерть отъ рукъ нашихъ». Но отважный смѣльчакъ не обращалъ вниманія на ихъ угрозы п отворялъ быстро дверь. Цѣлое море пламени чуть не заставляло его отступить назадъ. Дѣло въ томъ, что огня не было. Но стѣны, нолъ и потолокъ огромной залы были такъ устроены, что, отражая лучъ лампы, превращали его въ цѣлый потокъ свѣта. Пробравшемуся невредимо черезъ это препятствіе вдругъ слышался сердиты! рёвъ бурной рѣки, черныя волны которой грозили гибелью. Приходилось переплывать на другой берегъ, гдѣ останавливала вниманіе дверь изъ слоновой кости. Надо было съ трудомъ карабкаться къ ней, но всѣ усилія отворить ее оставались тщетными. Несчастный положительно не зналъ, что дѣлать. Вдругъ глазъ его различалъ два кольца по бокамъ, и онъ съ радостью хватался за эти кольца. Но въ эту самую минуту то, на чемъ онъ стоялъ, изчезало въ темной глубинѣ и онъ оставался висящимъ надъ бездной. Мало-по-малу кольца спускались все ниже и ниже и, наконецъ, ноги чувствовали твердую почву. Тогда дверь отворялась и храмъ сіявшій огнями представалъ предъ изумленнымъ и обрадованнымъ путникомъ. Дверь, черезъ которую онъ входилъ, была продѣлана въ подножіи эмблематической статуи, представлявшей тройственное проявленіе въ мірѣ всемогущества Божьяго подъ видомъ фигуръ Озириса, Изиды и Хоруса. Жрецы привѣтствовали пришедшаго. На нихъ были праздничныя одежды съ вышитымъ на груди треугольникомъ. Огромный брилліантъ украшалъ треугольникъ, долженствующій обозначать Всевидящее Око Творца. Но этимъ испытанія еще далеко не кончались. Затѣмъ слѣдовало подробное повѣствованіе о прошлой жизни, чистосердечное признаніе не только въ поступкахъ, но даже въ мысляхъ. Судъ этотъ происходилъ передъ тремя старѣйшими изъ жрецовъ, которыхъ народное воображеніе передѣлало впослѣдствіе въ адскихъ судей: Миноса, Эака и Радаманта. Послѣ этого наступала очередь тяжелыхъ, физическихъ работъ и упражненія тѣла въ терпѣніи.
Усталость, голодъ и жажда нестерпимо томили подвергнутаго ихъ неумолимой жестокости и великолѣпный садъ, привѣтливо приглашавшій въ свою тѣнистую прохладу, казался измученному всѣми предыдущими испытаніями настоящимъ раемъ. Тамъ и сямъ попадались бесѣдки, уставленныя столами съ явствами. Ароматы цвѣтовъ наполняли воздухъ благоуханіями. Красивыя женщины, совсѣмъ обнаженныя, покоились на богатыхъ ложахъ, держа золотыя чаши наслажденія въ своихъ рукахъ. И вотъ, если среди всѣхъ этихъ искушеній изнемож-денный физической и душевной борьбой храбрый герой выдержевалъ и покидалъ соблазнительный уголокъ нѣгп и покоя, то при выходѣ изъ сада встрѣчалъ всѣхъ жрецовъ поздравлявшихъ его съ успѣшнымъ окончаніемъ испытаній. Тогда имя этого человѣка объявлялось всему народу и устраивались великолѣпныя празднества. Рядомъ съ главными жрецами обходилъ герой весь городъ въ торжественной процессіи. Онъ былъ одѣтъ въ бѣлую мантію, съ миртовымъ вѣнкомъ на головѣ и съ пальмой, знакомъ побѣды, въ рукахъ. За нимъ ѣхала царская колесница, но онъ никогда не садился въ нее, показывая этимъ, что всѣ земныя почести не имѣютъ для него никакого значенія. Путь его устилали цвѣтами и народъ шумными оваціями привѣтствовалъ того, кто, презрѣвъ эгоистичвую любовь къ самому себѣ, искалъ у подножья Изиды силы и зданья любить Творца и все человѣчество.