Дождь все еще не прекращался, хотя запасы небесного водоема, казалось, иссякли, и вот-вот должно было показаться голубое небесное дно.
Разбрызгивая лужи, вездеход мчался по широкой, новой дороге, усыпанной щебенкой. За серой сеткой дождя показались строения, склады, навесы, проволочный забор, деревянные столбы с проводами, кое-где поваленные грозой.
По глинистому обрыву криво свисал, будто широкая лестница, размытый водой железнодорожный путь. Под насыпью валялись товарный вагон и две платформы. Непривычно и странно торчали в воздухе колеса.
- Глядите, глядите! - испуганно крикнул Пташка.
Но машина пронеслась дальше и, миновав полосатый шлагбаум, остановилась близ путей, заставленных большими зелеными вагонами.
Под навесом стояла девушка в лыжных штанах и прозрачно-голубом пластмассовом дождевике, накинутом на плечи.
- Сварщика привезла? - крикнула она Фатиме.
Мужчина в темной, совершенно сухой спецовке выскочил из дощатой конторки.
- Где сварщик? - нетерпеливо спросил он.
- Здесь я, - тихо сказала Настя, выбираясь из кабины.
- Это вы? - удивленно спросил мужчина, и в его тоне сквозило явное недоверие. - Вы знаете, какая это ответственная сварка?
Голос его звучал почти строго.
- Знаю, - твердо ответила Настя, отжимая руками мокрые косы. - Поэтому и приехала.
- Вон какой кусок вырвало! - Мужчина сердито бросил на стоявший рядом ящик кусок покореженной стали.
Настя молча взяла этот кусок и оценивающе осмотрела его, как осматривают редкую монету.
- Пойдемте! Где тут у вас? - спросила она и первая пошла к вагонам, за которыми был виден большой лоснящийся красноколесный паровоз.
Фатима, достав из-под сиденья ветошь, стала обтирать кузов.
Очищенный грозой воздух был прозрачен и свеж. В большой луже около навеса отражалось чистое небо.
- А где же тут энергопоезд? - спросил Пташка.
- Вон стоит - разве не видишь? - Сева указал рукой на зеленые вагоны, что стояли рядом на путях. - Он знаешь все равно что электростанция. Только на колесах. Куда приедет, там и электричество даст - и машинам и кому хочешь.
- Прораб Петрухин, срочно позвоните в диспетчерскую! - прогремел где-то рядом радиоголос.
Пташка вздрогнул и оглянулся.
- Это диспетчер кричит в котловане. Тут рядом насосную станцию строят.
- Ту, что море будет накачивать?
- Ее самую. Пойдем посмотрим.
- Не уходите далеко, - крикнула Фатима, - скоро обратно поедем!
- Мы сейчас, - сказал Сева.
Они пошли напрямик через пути и остановились на краю котлована, над которым мощно, как бастионы могучей крепости, вздымались ощетиненные железными прутьями бетонные стены. Громадные краны, стоя на дне котлована, едва дотягивались до них, подавая тяжелые бадьи с бетоном.
Множество различных машин копошилось у стен плотины среди вспыхивающих там и тут сварочных огней.
- Пойдем туда! - вырвалось у Пташки.
- Нельзя, - печально сказал Сева. - Туда маленьких не пускают.
Ребята повернули влево и поднялись на насыпь. С нее был виден не только котлован, но и вся омытая дождем степь, над которой стояла такая тишина, что был слышен писк стрижей, носившихся в воздухе.
Небо уже совершенно очистилось от туч, и теперь, глядя в безмятежную синеву, трудно было даже представить, что еще совсем недавно там метались тяжелые тучи, сверкали молнии и громыхали раскаты грома. И небо и нежная зеленоватая даль казались ни в чем не повинными. Целые хоры кузнечиков звенели в степи, будто стригли что-то множеством малюсеньких ножниц.
Солнце жарило теперь так сильно, что мокрая одежда на мальчиках совсем просохла и их продрогшие на дожде тела быстро согревались.
- Гляди-ка! - восторженно закричал Сева.
Невдалеке, за железнодорожной насыпью, разливалось целое озеро. Очевидно, дождевые потоки стекали сюда по еле заметному степному склону. Остановленные насыпью, они образовали в лощине эту большую запруду.
- Бежим туда! - предложил Сева, и оба мальчика припустились к воде.
Смытые дождем шпалы плавали в мутном озере, пенившемся по краям.
Засучив выше колен свои длинные штаны, Пташка попытался встать на одну шпалу, но сразу свалился. Сева проделал то же, впрочем, не более успешно.
Мокрые по пояс, но счастливые, как бывают счастливыми все дети на земле, когда они бегают по дождевым лужам, Пташка и Сева, казалось, забыли в эти минуты обо всем на свете.