51 —

И стоить надо мной

Л'Ькарекъ молодой.

И душистую курить онъ трубку.

»Эй! з$сь Н'Ьть ли кого?

Подержите его!“

Закип'Ьло во все досадой.

Полежимъ какъ нибудь,

Только-бъ трубки курнуть, —

Молвилъ я, — и держать бы не надо.

Слыша просьбу мою,

Л'Ькарь трубку свою,

Не съ простымъ табакомъ, а съ турецкимъ,

УсмТхнувшись, мкВ даль;

Усм%хнувшись, я взялъ,

Да и сталь дымъ пускать

Эхъ! да больно-жъ, ей-ей —

Какъ до самыхъ костей

МН'В разреЬзывать начали рану;

Я-бъ реуЬлъ, какъ дуракъ,

Но быль вкусенъ табакъ•,

Докурю и реуЬть тогда стану,

Не докурить,

Слышу, стали пилить...

Уфъ! мучены, какъ пилка на кости!

Ну, ужъ воть раскричусь,

Не кричалъ, признаюсь,

Но изгрызъ весь чубукъ я отъ злости.

Чрезъ полчаса я

Ужъ безрукимъ, друзья.

Отнесень въ лазареть на шинели.

Говорять, все стоналъ,

Да въ горячкгЬ лежалъ,

Чуть не съ лишнимъ никакъ дув нед%ли.

Легче стало лишь мкВ,

Погляжу, на стЬН'Ь

Близь меня что-то свеЬтить... Постой-ка

Что за диво? но Н'Ьтъ —

Лихорадочный бредь —

И привсталъ я тихонько на койК'В.

Нашь фельдфебель стоить,

Улыбаясь глядить,

И на ствнку мн“ь кажетъ рукою.