скихъ эксцессовъ и глубокой а спокойнымъ мужествомъ,
стойкой выдержкой и культурными формами. Въ Г. Е.
Аеанасьева отражается вполнгЬ обликь его, какъ общественнаго
д±ятедя.
Г. Е. принадлежитъ кь типу людей, еще р±дкому на Руси.
Какь-то въ шутку, характеризуя себя, онъ сказалъ: „я—челойкъ
порядка“. Эта краткая характеристика очень Атко опредеЬляеть
одно изъ основныхъ свойствъ его Г. Е.—челойкъ по-
рядка; но не въ смысл•Ь мертваго застоя и неизмтняемости формъ
жизни, не въ смыслгь порядка для порядка. Для него „порядокъ"
есть синонимъ правильно и хорошо организованной жизни, не
руководимой прихотливыми чувства, а постоянно кон-
трлируемой разумомъ. Такой „порядокъ" не исключаетъ благо-
родныхъ порывоуь; онъ только сдерживаеть и направляетъ ихъ
властью разума кь той Ц'Ьли, во имя которой возни-
каютъ эти порывы и которую они часто безсознательно губять.
ПорядокъИ Г. Е. это—умная, сильная, мужественная и стойкая
„организованность“, съ готовностью кь во имя
глубоко продуманныхъ уб'ЬжденТ, но съ строго культурными и
этическими общественной работы и борьбы. Takie люди,
какъ Г. Е., не мгЬняются во время общественныхъ приливовъ и
отливовъ. Волна общественнаго подъема не заставляеть ихъ те-
рять голову отъ несбыточныхъ надеждъ; волна общественной ре-
не погружаеть ихъ въ Они не изм±няють разъ из-
бранному знамени. Глубоко и твердо вгЬря въ конечное торжество
лучшихъ идеаловъ челов±чества, любя свою родину и горячо же-
лая ей счастливой доли, они знають, что формы общественной
жизни прочно изм±няются кь лучшему только тогда, когда для
общественнаго формы становятся узкими и тЬс-
ными, какъ старое платье. Они знають, что для уста-
р±лыхъ формъ нужны и ум±нье, какъ для всякаго слож-
наго и труднаго Д'Ьла; что эти даеть знакомство съ жизнью
народовъ, даетъ а учить насъ тому, что „не о
единомъ х.тЬб'Ь живь будеть челов±къ", что фак-
торъ не всесиленъ въ жизни народовъ, что наряду съ огромнымъ
народныхъ массъ отд±льныя личности и вся интелли-
страны играюсь громадную роль и въ еще большей степе-