Уже стемн±ло, но чтобы зажечь св±чу и взяться

за что-нибудь нечего бь)ло и думать. Надо±ло лежать

закупорившись подъ буркой...

Придерживая об-Ьими руками фуражку и повер-

нувшись спиной кь в±тру, я пробирался куда-то мимо

Бековича и наткнулся на группы Лезгинъ

и солдатъ, занятыхъ варкой. ЗщЬсь, подъ защитой

каменныхъ ст±нъ, и то какимъ-то чудомъ, удалось

сохранить огни подъ котелками. Солдаты обступали

ихъ и, повидимому, съ HeTeprrbHieMb ждали приступа

кь горячей пищ±... Вдругъ рванулъ в±теръ. Протирая

свои глаза, я только услышалъ шипЫе залитыхъ

угольковъ и зат%м.ъ дружный хохотъ окружающей

толпы: одинъ изъ котелковъ быль опрокинуть и...

плодъ трудовъ и борьбы н%сколькихъ часовъ, вылить

на песокъ. Плюнули солдаты-хозяева, выругались, какъ

водится, и побрели прочь отъ потухшаго огня...

Немного погодя, •в±теръ утихъ, и въ ротахъ,

какъ ни въ чемъ не бывало, загрем±ли п±сни...

Не унываютъ наши солдаты и въ самыя трудныя

минуты борьбы и невзгодъ, точно все имъ трынь-

трава,—и голодъ, и жажда, и зной. Ропотъ

вычеркнуть изъ ихъ немудраго словаря; онъ имъ и въ

голову не приходить, такъ какъ видятъ, что винить

въ ихъ некого... Разсказываютъ, что еще

18 апр%ля, при на Сенеки, одинъ изъ фельд-

фебелей сказалъ своей рот±: «Не родить же началь•

ству воду и прохладу? Хоть тресни, а идти надо. Иначе

кто тебя спасетъ?...»

— r21—