С[УТЬ П ТАНЕЦТэ АЛЬМЕЙ

З 59

очнувшись отъ соннаго забытья, эпергичпымъ жестомъ

оттолкнула отъ себя naIdTie сладострастныхъ грёзъ и съ

новой силой продолжала пляску, опьянеиная шумомъ и

быстрымъ Ея алыя, какъ кровь, губы рас-

крылись, глаза заблестгЬли злов±щимъ огнемъ, а высокая

грудь порывисто подымалась подъ тяжелымъ ожерельемъ

изъ золотыхъ монетъ. Въ каждомъ въ каждомъ

вздох± этой женщины видна была та пламенная южная

природа, подъ небомъ которой возникъ и возможенъ фа-

натизмъ. Въ то-же время скрипки играли то то

лихорадочно.быстрый безъ начала и конца мотивъ, гортан-

ный теноръ затягивалъ заунывную П'Ьсню,

а дарабуки отчетливо отбивали темпъ, кь которому при-

соединялась nopoii и публика, бившая въ ладоши.

Позже MH'h еще н±сколько разъ случалось ВИДЈЗТЬ

пляску альмей, но она не производила на меня такого

впечатлгЬЕйя, какъ въ этотъ памятный вечерь въ Абу.

тигтз, гдгь, кажется, усп±хъ танцовщицъ завис±лъ

также и отъ всей обстановки: эта дивная ночь, этотъ

лунный свгЬтъ и длинныя тгЬни, отъ по-

строекъ и людей, эти смуглыя лица арабовъ, освФщен-

ныя снизу стоящими на землеЬ фонарями, наконецъ самая

непредвпщЬнность и оригинальный способъ, какимъ все

это устроилось, придавали этому вечеру чудный, ска-

зочный характеръ, какого не имћли раза, когда

я видфлъ альмей. Этотъ вечерь быль для меня ка-

кимъ-то волшебнымъ BwxbHieMb, страницею Тысячи

одноп ночи, ц±ликомъ выхваченной изъ жизни, съ ея

характерно{ј обстановкой, съ природой, обычаями и ко-

стюмами, съ лицами и страстями, съ какими рисовали

ее когда-то моему разсказы Шехерезады.