- двтехи кровавыхъ расправь обездоленнаго, загнаннаго

и отвергнутаго обществомъ человвка - зввря съ отдюь-

выми членами этого общества, имввшими по-

пасть въ руки своего врага въ дурной часъ. Стоять эти

свидвтеди—одви близь самаго полотна дороги,

въ нвскодькихъ саженяхъ отъ него, гдј - нибудь въ ку-

стахъ, одни уже дряхдые, юные, и на-

поминаютъ, что здвсь, на томъ самомъ мвстЬ, го во-

дружены эти простые деревянные кресты, происходила

когда-то кровавая драма: слышался предсмертный вопль

или стонъ беззащитной жертвы, и въ то время, какъ

одна рука нападавшаго еще продолжала наносить ей

nocO(Hie удары, другая уже шарила• по карманамъ,

отыскиван скудные гроши... Вотъ здћсь убита женщина-

богомолка, шедшая поклониться въ Иркутсвъ св. Инно-

тутъ разстался съ жизнью обратный ямщикъ,

на свою бевду и никогда уже больше не про-

тутъ убить крестьянинъ,

съ базара; а тутъ погребено найденное тВдо убитаго

„неизввстнаго 3BaHW' чедоуька... Все это—и многое еще

другое разскажетъ вамъ любой ямщикъ изъ старожи-

довъ, если вы съумЈете съ нимъ разговориться. Но ве

думайте, чтобъ окредтности Иркутска были какими-ни-

будь постоянными разбойничьими притонами: Н'ђтъ, y6iW

ства зд'Всь совершаются не часто, не чаще, Ч'Ьмъ го-

либо подъ Москвой (конечно, безъ числа

жителей въ этихъ городахъ), два- три въ годъ, рвдко

больше, а случается—и за весь годъ ни объ одномъ не

услышишь. Но обстановка, при которой ови соверша•

ются, кажется иногда слишкомъ ужасной, по своей не-

сЛожности и откровенности... Среди 6'Вдаго дня, въ ва-

кихъ.нибудь шести верстахъ отъ города, ос ганавливаютъ

10