176]
БЫЛИНА СЕМНАДЦАТАЯ.
Засыпай желтжмъ пескомъ ихъ, йрымъ вамешвомъ;
Я, Илья, пођду во чистб поле
Созывать богАтырей.
ТольКо видьи Ильюшу идучи,
А не видеђли его ш“дучи,
Отъ его копытъ отъ лошадиныихъ
Во чистбмъ полть да вуредб стоить,
Курево стоить да пыль столбомъ валить.
Выгђхалъ онъ во чисто поле,
ПОСМОТРЕЪ на силушку поганую:
Нагнано-то силы видимо-невидимо,
Инъ не можетъ пропекать и красно солнышко
Между паромъ лошадиныимъ и чело“чесвимъ;
денёчикомъ
СТРУ ЗАРЮ силы не обрйскати,
межённыимъ денёчикомъ
Черну ворону да не обг1йити,
денёчивомъ
С'Ьрой птицгђ да вокругъ не бблейть.
Кань отъ покрику отъ челойчьяго,
Какъ отъ ржанья лошадинаго
Унываетъ сердце челойческо. (59)
И пйхалъ старый Илья Муромецъ
По раздольицу чисту полю вкругъ силушки—
Конца-краю силушкгђ не могъ нйхати.
И не сшђетъ старый напустить на силушку,
Поднимается на гору на высокую,
Посмотргђлъ на силушку поганую,
Посмотргђлъ на на три-четыре стороны—
Конца-краю силгђ насмотр'ђть не могъ.
Со первбй горы Илья спущается,
На высокую другую поднимается,
ПосмотрТдъ на всгЬ на три-четыре стороны—
Конца-краю насмотргђть не могъ.