— 23 —

помнимъ слова любезнаго ему Шиллера, переданным на нашь

азывъ Жувовсвимъ:

велите

Разлетаетса, вакъ дымы

Ныв% zpe6it выпалъ Трои,

Завтра выпадеть другимъ...

Смертной сив, насъ гнаущеИ,

Поворяйи и терпи;

Cmauxii гь мирно спи;

Жизнью пользуйся

И Погодинъ диггвительно въ это время, вавъ живущш,

жизнью пользовался; а потому вмЊо Карамзина онъ при-

нИся писать внятны Александры 'Грубецвой, со-

врывь ед имя подъ именемъ Адели, •съ воторою онъ подъ

Д±вичьемъ „подслушива.лъ въ а.ллеЬ соловья, расйвающаго

пчеди всыбщей тишины“ . Подъ сильнаго впечат-

“Hiz Погодинъ прочелъ cwrp'h своей героини, тоже въ то

время Пушкина Адели:

Играй, Адедь,

Не знай печии,•

Хариты, Лель

Ма в%нчаи

И водыбеаь

Твою вачии.

Твоа

Тиха, асна:

Ди нипжденья

Ты рждена.

Часъ упоенья

Лови, лови!

Младыя Вта

Отдай дМви,

И въ шуй св%та

Адель,

Мою свиржь.

Когда Погодинъ прочелъ это стихотворете, то внятна

Аграфена Ивановна сказала ему: „это наша Сашеньва"

За обдомъ, сви$тельствуеть онъ, вняжна Александра

„была въ самомъ Аделью, въ Иломъ платьец%. Я

любо ее“. Гуляю по саду, Погодину пришла мысль напи-