— 315—

Въ Москву Мавсимовичъ привезъ изданный имъ въ kierb

Сборник) Украинсхил посею, въ въ воторымъ

сваино: „Въ npowaaeHie двадцати Л'ђть я собирадъ Увраин-

CBia народныя пфсни; а теперь приступаю въ новому пол-

нМшеиу ихъ Въ Д'ЬлВ исвусива важевъ судь ху-

дожвнва, и потому я припомню зд%сь MHiHie Гогола, вото-

раго поэтичесвое ввлегЬяно звуками Уврайнсвихъ

шьсенъ: „Камень съ враснорђчивымъ рельефомъ—ничего про-

тивъ этой говорящей, звучащей о прошедшемъ втописи.

Въ этомъ тђсви дла — все: n093ia и

и отцовсваа могила. Кто не прониввудъ нихъ

гмубово, тоть ничего не узнаетъ о протевшемъ быв этой

цйтущей .

23-го октября 1849 года Максимовичъ уже предсталъ

предъ своимъ другомъ Погодинымъ на Д'Ьвичьемъ Пой и за-

сталь его пишущимъ рецен" на Временника, и въ тоть же

день Погодинъ записалъ въ своемъ Дневнихљ: „ Максимовича

npiaTH0 было увид%ь. О Старина воспоминанТ".

Въ осеннее и время въ ПОГОДИНСЕИХЪ палатахъ

было довольно прохладно, о чемъ свид%тельствуеть самъ вла-

дтЬецъ въ своемъ Дневникљ: „Холодно. Дровъ нВть и скучно.

Перебрались спать не радд%ваась отъ холода. Благослови, Го-

споди!" 186) Поэтому Мавсимовичъ, страдаа ревматизмомъ, благо-

разумно увдонилса отъ предловета своего друга у него остано-

виться и нашелъ ce6'h npi0Tb воз.“ Сухаревой башни, йроатно,

въ Университетсвомъ Ботаничесвомъ саду; Погодину же овь

писал (отъ 10-го ноабра 1849 г.): „Не трудись, друже, осво-

бодцать для меня отъ мебели свой флигель: я до весны не

переберусь вь него, зане весьма веливва да.иь отъ города. А

для мена прошу назначить, воли найдутса дрожки

или санви, пора уже начать Ьду на своихъ! На дняхъ уви-

жусь съ тобой“

„Помилуй — свази“, отуЬчвлъ Погодинъ,

— „тольво что

жильцы съ±хыи, ВЧмнаты очищены, дрожки смазаны, а ты

прочь. И не думай! Я щу тебя. Вхать въ саввахъ отъ васъ