—110—

д“ствовать, смотря потому, кавъ вайдутъ подезн•Ье дла себя,

а ве для насъ, не для Полявовъ, ие для Славянъ...

Спорный вопркь между нами о границахъ. Прдставимъ

ce6'h, что Польша есть сильное, самостоятельное государство,

влад•ђетъ и и Познанью, и и Галн-

и Волынью и вплоть до kieBa и Смоленска,

ну, хоть kieB0Mb и Смоленсвомт..

Что же мы, PyccBie, оставили бы за ими эти

3tBoeBaBia безпрекословно? Неужели мы повивули бы свовхъ

братьевъ Русскихъ, съ Русскимъ лзывомъ, съ Русскою й-

рою, съ Русскою стонать подъ чуждымъ игомъ?

НЖ,.. а уже почти старикъ, челойвъ мира, воторый тер-

[Ать не ножетъ вивакого opyzia и отъ роду не заражал

ружья, я отправился бы на войну и повелъ бы своихъ сы-

новей. И шестьдесять Арно, сладили би съ

десятью, и достигли-бъ цтди... Чужого вамъ ве надо, а

своего ни пяди, ни за что...

Польша и Poccia это сила, необоримая въ Еврои%!

Ен-то и боятся друзья и недруги, ваши и ваши!

Когда пришло въ Мосвву о cMaTeBiH въ Вар-

тавВ, я думалъ, не принадлежитъ ли оно инстииийзм

ABcTpiicMMb, съ во8будить противь Польши...

Польша и Poccia — неужели это звучитъ хуже, чђмъ

Польша и Ч'ђмъ Польша и даве ч%мъ

Польша одна?

Н'Ьтъ, н•Ьтъ, Н'ђтъ, тысячу разъ нттъ. Польша и

порознь теряютъ въ десять разъ своей силы, а Польша и

PocciH ихъ удесатераетса. и Польша—

вотъ въ чему должны обращаться всгЬ порядочныхъ

Руссвихъ и ПОЛЬСЕИХЪ людей.

Въ эту минуту, для этой Ц'Ьли, должны умолвнуть

частныа споры, толи. Возьмите, првм»ъ,

хоть съ иного Мадзини: онъ умодвъ и посыдаеть своихъ

приверженцевъ и агентовъ становитьса въ рады Гарибальди

и содиствовать Виктору Эммануилу.