— 13 —

приважете влать? им±етъ собственную свою дабо-

paTopio, а Руссваа тавъ и собственную свою догиву, которую

понять вдруљ бываетъ очень трудно; нау" предлежать раз-

искать и опрехЬлить еа таинственвыа пружины.

Теперь—невогда, теперь вм±сто всавахъ философсвихъ отвле-

ченвыхъ pa3cyMeHit, вм%сто всакихъ историчесвихъ изслгЬ-

вм±сто всявихъ юридическихъ толвовнТ о вачыахъ,

нужно свести вонцы, и принавъ дьо, вавъ ово есть въ на-

тургЬ, пофшить его вакъ можно сповойв%е и удовлетвори-

тельйе џа вс%хъ сторонъ, вывести помщиКовъ изъ того

затруднительнаго 110xozeRia, въ коемъ они именно на эту

переходную пору находатса, и вознаградить ихъ за все

потерянное, — чтобы, если улучшится быть врестьанъ, не

ухудшился быть дворявъ. Противь тавого

нивавая врайная Авва сторона ни одного сховв произнести

не осм%дится. Дла этого что нужно? — Ди этого нужна

искренность, воторой вы подали прекрасный прим»ъ. Нужна

терпимость, чтобы могъ свободно выражать MBtBie,

не подвергаась нивавой опасности; нужна навовецъ

сознаваться въ своихъ ошибвахъ. Ошибви—прцнаџежность

челойческой природы. Ошибаются и ошибались встђ прави-

тельсти. Въ Европ•Ь одивъ тольво быль челов%въ, воторый

Ава считался непогр±шитедьвымъ — это папа, но

и тотъ удостойраетса со вивимъ днемъ, что 11равительство

его было всВхъ хуже. У васъ тодьво должностныа липд

ийютъ думать попрежнему, что ничто не укры-

ваетса отъ ихъ всеобъемлющей прозорливости, пова они си-

дать на вурульсвихъ своихъ вреиахъ; между тЬмъ, вавъ

именно тогда не тодьво горизонтъ, но и бдижайшая

оврувность покрывается для нихъ густымъ непроницаемымъ

туманомъ. Они считаютъ всявое несогласное съ ними MHiHie

ихъ достоинства, права и личвымъ

воторое должно судить наравнТ съ угодовнымъ

npecTynueHieMb, и это есть одна изъ важныхъ причинъ, по-

чему MH01'ie мудреные наши вопросы остаются безъ разф