Роде, котораго также очень хвалятъ.с Рвшцвшись не про,

пускать безъ въ нашей зам%чатель•

ныхъ этнографическихъ, бытовыхъ и чертъ,

намъ мадо знакомыхъ и постепенно исчезающихъ, останав•

диваемсн п этомъ письм•Ь не по одному тому, что до-

вазываетъ, что и Репнинъ шедъ не впереди, а за Вкомъ,

плыла по (кто же тогда поступалъ иначе?) Напеп-

танныя курсивомъ строки представляютъ любопытную и,

несомнвнно-правдивую характеристику BaaepiaHa Зубова,

объясняя (если не оправдывая) благодушныя

современниковъ подобнымъ лицамъ, наиъ тетюрь

понятныя.

По у Репнина въ Литвв оставались

еще военные отряды, подъ ва-

чадъствомъ сдвдующихъ лицъ: кн. ГоДицынъ стояль

Жмуди, Германъ — у кн. Грод•

н'в, Бенингсонъ—въ — по Минской rpaz

жщО•, но Брестъ, Кобринъ, Пружаны, Шерешевъ и Вла-

давы, т. е. вообще южная граница Литвы, быди, по инж-

Hio Репнпа, недостаточно защищены. По Литвы

отъ инсургентскихъ шаенъ, князь Репнинъ вознамјриаея

обнародовать отъ своего имени манифестъ но вс•Вмъ жите“

аямъ ве.дикаго княжества Литовскаго, конечно, предвари-

теиьво испросивъ ва это высочайшее Кь со-

этого мани•еста быдъ приглашень имъ Т. И

Тутолминъ. „Я заимствовалъ перо Тимоеея Ивановича Ту-

толмина, говорить Репнинъ въ письмв кь Салтыкову, кь

онаго, кань знающаго, по его мвсту,

I•paaTHcRia дабы чего несогдшнаго съ ихъ

обрядами не предписать“; но и безъ этой замини видно,

что перо было заимствованное — водянистое и риторичное.

Репнинскан р%чь была проще и чище. Манифестъ этотъ

быль отправлень въ Петербургъ (въ ОвтнбргЬ) на высочай-

шее вугъ онъ:

„Ея Императорскаго Величества, Самодержицы Bcepoccih-

ской, генералъ-аншеФъ, войсками ея

въ Польской и ведикомъ княжествв Литовскомъ, на

прекращете мятежа диствующими, сенаторъ, ЛифляндсвЈй

и генерадъ-губернаторъ, генерадъ-адъютантъ