— 200 —

порь до самоа любливской безспорное владые

Литовскаго княжества.

Государственные люди Литовскаго княжества хорошо попи-

мали, что эта западная, окрайная область ихъ государства можеть

подвергаться сильному польскому и цринимали противь

этого М'ћры особенно около половиш XVI cTorhTia, во время ве-

ликаго тогда государственнаго c03HaHig въ Литовсвомъ

княжестй. Они разйстили на правительственныхъ мгђстахъ въ

этой области большое число людей изъ Литвы, Волыни и даже

изъ восточней а на обоихъ историческихъ вонцахъ

ея,—на сьверномъ и южноцъ сторожили ее два могущественныхъ

двигателя литовской независимости,—на с'Ьвер'Ь жмудсАй старо-

ста Ивань Ходкевичъ, и на coxHcTBie единомыш-

леннаго съ нимъ трокскато воеводу Збаражскаго, и на литов-

подканцлеръ Воловичъ, невсколькими

под.йсскими староствами на западъ отъ Брестья.

Предусмотрительность литовскихъ государственныхъ людей

оказалась в%рною, хотя, молеть быть, запоздавшею. На Люблин-

скомъ сеймь 1569 г. р'Ьшившемъ c,IiHHie Литвы• съ Польшей м.ти

такъ называемую Люблинскую малая, слабосильная Под.йс-

свая область с;флалась первымъ и самымъ большимъ яблокомъ

раздора между чинами литовскагр княжества и польскаго воро-

левства и была сценой многихъ драмъ и трагическаго .и комиче-

скаго характера.

Изйстпо, что съ перваго Литвы съ Польшей въ

1386 г. при Ягай.ть и до Люблинскаго сейма 1569 г. при Си-

тизмунд'ђ Авгус#, оба эти государства связаны были только т%мъ,

что имгћли, и то не всегда, одного государя и лишь н•ђкоторыя

хЬла, политическато характера, во всемъ же остальномъ со-

ставляли особыя, отщђльныя государства. СкреЬпить этоть непроч-

ный союзъ, схћлать его неразрывнымъ и собрались представители

обоихъ государствъ въ Люблин•ћ 10 яџваря 1569 гъ Но сейчасъ

же обнаружилось между ними непримиримое Пред-

ставители литовскаго княжества желали братскаго, полноправнаго

союза, Польша желала съ нею Литвы, Литвы

въ польскую область. Пос,й длинныхъ споровъ, тянувшихся январь

и февраль 1569 г.; представители Литвы наконецъ уб'Ьдились, что

имъ не объ чемъ говорить съ поляками, бросили сеймъ 1 марта