98

и стёкла дребезжали, а иногда и вовсе трескиись и падали

звеня на полъ. Подъ-конецъ не было ни одного живаго окна во

всей а инкв были высажены бомбами цмын ра-

мы. Скорје этотъ громъ и опасность придавали еще большую

прелесть завзтноиу уголку ; всјми думами несся въ госте-

свзтлую комнату, кь столу, покрытому печатными

листами. О, какъ было тамъ! Мкв кажется, тамъ и

умереть быдо бы легче. Двв жизни чувствовалъ въ сидя

въ мягкихъ креслахъ и читая какой-нибудь ли-

стокъ, Богъ вгвсть съ какой стороны : или изъ

далекой и милой откуда смотрми на насъ тысячи род-

ныхъ очей; или съ береговъ и отъ нашихъ

Сто разъ спасибо, столько разъ,

европейскихъ учителей

сколько пролетмо надъ нами бомбъ, — спасибо тјмъ, кто

приказывалъ отпирать двери въ это грозное время,

кто думалъ объ ней до конца !

BepxHiB этажъ занять быль также шкапами кра-

снаго дерева (въ ту шору пустыми) и кромт того разными мор-

скиии инструментами.

Вотъ въ какомъ видт была во всю осаду.

очень лестно первому сказать объ ней печатное слово, объ ней

mak0ti, какою мы знали ее въ наши дни. Воображалъ

ли кто изъ нашихъ русскихъ друзей, что мы, въ Севастопол,

во время неслыханной осады, имјемъ и читаемъ

66 журналовъ! Я говориль объ ней тогда въ моихъ « Севасто-

польскихъ письмахъ », но весьма кратко.

Въ посл•вднее время заключала въ себв 42 ты-

сячъ томовъ. Все это устроилось очень просто: моряки посто-

янно вносили въ подьзу ея два процента со своего жалованья.

Ходило читать въ не очень много. Въ первое

время, до вы могли найдти въ читальной комнатз,