402

играющихъ. Эти вечера пос•вщались иногда и дамами, же-

нами и дочерьми разныхъ моряковъ, безстрашно

го-нибудь тутъ же на батарев. Славное вино, ко-

торое капитанъ быль мастеръ доставать черезъ какого-то

аптекаря, лилось и шипио. Мы уносились оттуда на нашемъ

вельбот•в уже въ совершенныхъ потьмахъ, зажигая веслами

искры 1) и налетая порою на разныя чурки, когда миновали

боны. Однажды мы налеттди даже на якорную какого-то

судна. Часовые на берегу, противь Михайловской батареи и

на судахъ, окликая насъ, ртдко получали отвттъ и напрасно

повторяли еще и еще: «кто гребетъ?» Угощенные батарей-

ными товарищами, наши гребцы черезъ чуръ закидывались

назадъ, а иные, закинувшись, уже не вставали. ..

все это

было бы отважно и страшно въ обыкновенное время, а тогда,

подъ бомбами, и въ голову не приходило подумать, что вотъ

налетишь на РИФЪ или на бревно и пойдемъ ко дну.

А если мы не Мдили кь капитану, и разговоры не клеи-

, — мы выходили на палубу, разум•вется, когда

лись за чаемъ

была хороша погода.

Иные вечера бывали чрезвычайно

Тихо спить Черное море. Еще неподвижнО кажутся тем-

тамъ и тамъ массы кораблей. На иномъ, въ борту,

свВтится огонекъ, о жизни въ непод-

вижной Вонь огонекъ и на берегу, въ этой черной,

непроницаемой ночи. А вдали идетъ перестрмка, не-

умолкающая, кь которой вы привыкли, какъ кь чему-то неиз-

и уже не слышите выстр%ловъ, хотя отъ нихъ

Фрегатъ дрожитъ какъ струна. Вась едва пробуждаетъ страш-

ный звукъ близко лопнувшей бомбы. Только взгдядъ, кину-

1) Черное море им%етъ въ BTHiR ночи отблескъ,