54

5 соболей съ челов•Ька, а иные платили ясаку по 10 и по 12 соб., между

Амь кавъ съ инородцевъ мангазейскаго уЬзда на человтка приходи-

лось въ среднеиъ не болже трехъ соболей, и только eaeceAcRie остяки

уплатили въ 1629 году почти по пити соболей съ человфка. Притомъ

MaHTa3eickie инородцы, хотя и платили асакъ за аманатовъ, но въ то-

же время получали государево жалованье—олово и одевуй, и если

этого жалованьн, отписываютъ мангазейскЈе воеводы, „дать имъ слиш-

конь, тогда и исаку они принесутъ больше, а безъ жалованьн платать

мало, а иные\ и совсгьиъ ничего не даютъ". Да и самый илатежъ иса-

ка, по словамъ воеводъ, у мангазейскихъ инородцевъ иной, Ч'ђмъ въ

другихъ сибирскихъ городахъ. ясачные люди платить

асакъ не окладомъ и положить на нихъ окладъ нельзя дли того, что

люди кочевные, юртъ и волостей у нихъ Н'ћтъ; одинъ годъ они на од-

номъ мгЬстЬ живуть, а въ другой—на другомъ, уходить въ

мФста безв±стно". Приходятъ въ зимовьл для илатежа ясака за амана-

товъ человјка по 2 и по З изъ рода и если аманатъ добрый, то за

него платить вся его родня и дають соболей бодьще, а если аманатъ

худой, то мало, или совс±мъ ничего. Когда же приходить въ зимовьямъ,

то бросаютъ асакъ чрезъ окно въ избу и чрезъ окно же исачные сбор-

щики отдариваютъ инородцевъ одекуемъ, оловомъ и хлыомъ. „Ман-

инородцы: пишутъ воеводы, боятся входить въ избы, чтобъ

ихъ ясачные сборщики не захватили въ аманаты, а сами сборщики не

выходятљ кь нимъ изъ избъ, опасаясь отъ нихъ смертныхъ

“ 30).

и потому сидятъ съ аманатами, запершись

Аманаты жили въ Мангазе± въ тюрь“, а когда ясачные сборщики

отправлялись за сборомъ ясака, то брали съ собой аманатовъ и дер-

жии ихъ въ зимовьяхъ до Т'ћхъ поръ, нока за нихъ не получали аса-

на, а зат±мъ снова привозили въ Мангазею. Этихъ аманатовъ КОРМИЛИ

отчасти хлјбомъ, а большею падалью и собачьвмъ кормомъ

„юколою“, Юкола состоила изъ сушеной перегнившей рыбы.

инородцы—самогђды, остяки и тунгусы на зиму заготовлили дла себя и

дла собавъ пищу то изъ рыбы, то изъ инса зв»ей; нерваи пища на-

зывиась юколой и ею преимущественно кормила нартаныхъ и промыс-

ловыхъ собакъ, а вторая „порсою", которая преимущественно назнача-

лась для людей. Та и другая пища хранилась въ амахъ въ буракахъ,

сд%лааныхъ азъ древесной коры и, конечно, иерегнивала; юкола пред-

ставляла даже густую жидкость. Хотя эта пища и нероскошная, но

ймъ не менте ц'ћнилась иногда довольно дорого: пудъ морсы зимою

30) А. М. Ю. сиб. пр. Ст. Х 58 дл. 375, 420; ibid. кн. х, 204 д. 150.