— 200 —

родныхъ и друзей,—предупреждаю васъ, я чудакъ 311)... Я услышу

музыку Глинки, увижу живопись Брюлова, игру Каратыгина!..

ВТОРО Й.

А въ какой роли?

ПЕРВЫЙ.

Странный вопросъ! Мало ли знаменитыхъ ролей у Каратыгина!

Онъ быль представителемъ вс•Ьхъ цжолъ и ум±лъ подслушивать вкусъ

публики, времени и, не унижая искусства, облагораживать

даже драмъ отъ строгаго изящнаго стиля. Не знаю, удалось

ли вамъ сл%дить за его усп±хами, которые, кь давно уже

достигли апогея и теперь все еще не упадаютъ ни на волосъ. Случа-

лось ли вамъ вид%ть старинную драму Кребильона: „Атрей и TiecTb?B

ВТОРОЙ.

Н•Ьть!

ПЕРВЫЙ.

Пожал%йте! Атрей подаеть брату чашу съ кровью TiecT0Ba сына,

своего племянника; не правда ли, картина отвратительная? А Караты-

гинь быль изященъ. Вспомнимъ „Короля Лира“! Тоть же

Каратыгинъ въ романтической драм% новаго Mipa поражаетъ

васъ уж:сомъ страшной правды, и я ув%ренъ, что многимъ казалось,

что буря, сопровождающая рьчи стараго чудака, воетъ за правду.

Или Жоржъ въ чудовищной драм% „Жизнь игрока“, Карлъ Мооръ въ

„Разбойникахъ", „Гамлеть", Людовикъ Xl, Кинь, Донъ-Кар-

лось, Фингалъ, Лейстеръ въ Стюарте, этотъ, какъ его, въ

этой дракЬ „Честь или Смерть“, или въ „Клар± д'Обервильи... Не

хватить памяти на одно безконечнаго репертуара Караты-

гина, и везд%, всегда онъ выходилъ псб%дителемъ. Согласитедь: не

ли тутъ школы, не вся ли тутъ драма стараго и новаго Mipa?

Наконецъ, прибавьте родъ Конечно, этотъ родъ легче

другихъ, въ особенности, когда придется говорить русскому сердцу;

на все доброе, на все прекрасное оно чуть не выпрыгнетъ изъ широ-

кой груди; молодое, удалое, оно и бьется какъ-то иначе; я говорю не

про т}.хъ, которыхъ мы видимъ зд%сь, въ Париж%, или по всђмъ

возможнымъ минеральнымъ водамъ Европы... Эти господа л%чатся.

Н%тъ, я говорю про настоящее, здоровое русское сердце, въ которомъ

ключемъ кипитъ святая любовь кь святому отечеству; о, съ этими

л2гко, отрадно говорить актеру, каково же было Каратыгину бес%до-