— 200 —
родныхъ и друзей,—предупреждаю васъ, я чудакъ 311)... Я услышу
музыку Глинки, увижу живопись Брюлова, игру Каратыгина!..
ВТОРО Й.
А въ какой роли?
ПЕРВЫЙ.
Странный вопросъ! Мало ли знаменитыхъ ролей у Каратыгина!
Онъ быль представителемъ вс•Ьхъ цжолъ и ум±лъ подслушивать вкусъ
публики, времени и, не унижая искусства, облагораживать
даже драмъ отъ строгаго изящнаго стиля. Не знаю, удалось
ли вамъ сл%дить за его усп±хами, которые, кь давно уже
достигли апогея и теперь все еще не упадаютъ ни на волосъ. Случа-
лось ли вамъ вид%ть старинную драму Кребильона: „Атрей и TiecTb?B
ВТОРОЙ.
Н•Ьть!
ПЕРВЫЙ.
Пожал%йте! Атрей подаеть брату чашу съ кровью TiecT0Ba сына,
своего племянника; не правда ли, картина отвратительная? А Караты-
гинь быль изященъ. Вспомнимъ „Короля Лира“! Тоть же
Каратыгинъ въ романтической драм% новаго Mipa поражаетъ
васъ уж:сомъ страшной правды, и я ув%ренъ, что многимъ казалось,
что буря, сопровождающая рьчи стараго чудака, воетъ за правду.
Или Жоржъ въ чудовищной драм% „Жизнь игрока“, Карлъ Мооръ въ
„Разбойникахъ", „Гамлеть", Людовикъ Xl, Кинь, Донъ-Кар-
лось, Фингалъ, Лейстеръ въ Стюарте, этотъ, какъ его, въ
этой дракЬ „Честь или Смерть“, или въ „Клар± д'Обервильи... Не
хватить памяти на одно безконечнаго репертуара Караты-
гина, и везд%, всегда онъ выходилъ псб%дителемъ. Согласитедь: не
ли тутъ школы, не вся ли тутъ драма стараго и новаго Mipa?
Наконецъ, прибавьте родъ Конечно, этотъ родъ легче
другихъ, въ особенности, когда придется говорить русскому сердцу;
на все доброе, на все прекрасное оно чуть не выпрыгнетъ изъ широ-
кой груди; молодое, удалое, оно и бьется какъ-то иначе; я говорю не
про т}.хъ, которыхъ мы видимъ зд%сь, въ Париж%, или по всђмъ
возможнымъ минеральнымъ водамъ Европы... Эти господа л%чатся.
Н%тъ, я говорю про настоящее, здоровое русское сердце, въ которомъ
ключемъ кипитъ святая любовь кь святому отечеству; о, съ этими
л2гко, отрадно говорить актеру, каково же было Каратыгину бес%до-