74

свобод•в и терпимости. Тоть же духъ

хлопства и изув±рства, то же 0TcY'rcTBie политическаго смы-

сла, почти всецВдо сохранились въ ныйшнемъ польскомъ

меньшинствгђ и многочисленной мелкой шляхА. Если разру-

шительное xWcTBie этихъ началъ, дошедшее въ минуту уни-

Польши до своихъ крайнихъ пре$ловъ, не про-

должалось съ Ахъ порь непрерывно и съ прежнею силою,

то этимъ народъ единственно обязанъ новому по-

рядку вещей, установившемуся въ ихъ странгћ и сдерживав-

шему, сколько было возможно, инстинкты меньшинства. Ка-

кимъ же образомъ, посшЬ вйхъ этихъ, столь громкихъ сви-

Отельствъ объяснить нейроятныя поля-

ковъ на высокую и первенствующую роль между

славянскими плиенами? Откуда происходятъ ихъ безпощад-

ныя русскаго народа, ихъ что

наша давнишняя съ ними распря есть борьба польсКой ци-

и свободы съ русскимъ варварствомъ и рабствомъ?

Лучшимъ отйтомъ на эти вопросы могутъ служить сл%дую-

IIlia слова западно-славанскаго писатела Зубрицкаго (галиц-

каго русина), глубокаго знатока польской и поль-

скаго народнаго характера: «Разсуждая о порокахъ, заблуж-

и страстяхъ этого, соплеменнаго намъ народа, а увь-

рился, что источникъ его надобно искать въ лег-

самохвальстй, надменности и ложномъ

по которому онъ считаетъ себя самымъ доблестнышимъ,

благоразумнНшимъ, знаменитМшимъ и тому под. въ свТА.

Такое превратное MHiHie произвели въ немъ большею

историки и мтописцы, питая ложными народ-

ное чванство и хвастовство, описывая маловажныя стычки и

даже вакъ побђды, выставляя прежнее