Hih дистокъ рукописи. Такъ-то безплодно про-

текли мои дни! подумалъ я. Вотъ я уже пере-

живаю 85-й годъ моей жизни, а никому—ни

себ'Ь, ни обществу людей не принесъ я пользы

ни на i0TY! И отчего? Отъ одного неосторож-

наго слова, отъ одной минуты ложнаго стыда,

отъ слеВпой дот;рчивости кь людлмъ, отъ в“ь-

тренной надежды, что еще усп'Ью поправить

испорченное деЬло. А жаль! Молодой человтъ,

я, по своимъ врожденнымъ качест-

вамъ, МОРЬ бы претендовать на лучшую участь:

въ немъ много было добрыхъ задатковъ. Въ

этомъ трудно усомниться, выслушивая его

тогдашнюю исповвдь самому себ'Ь. Конечно,

свои записки онъ вель собственно для себя,

не думая когда-либо предать ихъ гласности:

въ то время о декабризмВ не только говорить,

но и подумать было страшно. Да и погибь-то

онъ отчего, какъ не отъ тЈзхъ же добрыхъ

качествъ! Онъ не выдержалъ онъ разразился

злобой и когда ему Сбулпыи

доказать Btpo.I0McTB0 противь него его

товарищей. Надо думать, что они, какъ «люди

умные», держались цЬль оправдываеть

средства. Въ такомъ случаеЬ, они, конечно,

правы.