82

кь Левашову Зетъ. Когда онъ вернулся отъ

него, обоихъ насъ привели въ комендантскую

тамъ, накинувъ на насъ огромныя

волчьи шубы, насъ сдали двумъ Фельдъегерямъ.

Передъ тьмъ, чтобъ сгВсть въ сани, мы опять

обнялись и разлучились. Меня привезли въ

Кронштадть и посадили на гауптвахту, зани-

маемую карауломъ отъ морской

Въ Кронштадть меня продержали, помнится,

болве меЬсяца. Караульные офицеры были

простые, но очень добрые ребята; они, равно

какъ и кь нимъ нерећдко по нВ-

скольку чедовећкъ ихъ сослуживцы, относи-

лись ко мнв очень любезно. Отъ нихъ я

узналъ, что тоже въ КронштадтВ на гаупт-

вахтахъ сидять, на одной Шереметевъ 25), а

на другой мой граФъ Коновницынъ

(Петръ), котораго, какъ говорили, Государь

тоже простидъ. Отъ офицеровъ нашей гаупт-

вахты доносились до меня и разные слухи,

напримЬръ, что Ермоловъ перешелъ со своимъ

корпусомъ Кавказъ и идетъ на

кт, бунтовщикамъ, что Польша тоже возстала,

и т. п. На первыхъ дняхъ моего здеЬсь ареста,

2') Помвптся, л..тв. Московскаго полка.