сылки артистк± по почт•Ь безыменныхъ пасквилей и каррикатуръ.

Съ другой стороны обожатели докучали ей въ любви—

въ стихахъ и въ проз%. Гордое Асенковой было постоян-

нымъ ея отв%томъ, какъ ненавистникамъ, такъ и обожателямъ.

Ей представлялись самыя богачи и знатныхъ

люди искали ея руки, но пламенная любовь кь роднымъ

и кь искусству приковывала Асенкову кь театральнымъ

камъ кр%пче ц%пей Гименея, хотя бы и золотыхъ. Почти еже-

дневно видимая на сцен%, эта благородная артистка театра

была невидимкою; жила безукоризненно скромно, довольствуясь

кругомъ родныхъ и весьма немногихъ знакомыхъ изъ среды

артистовъ и литераторовъ. Самымъ дорогимъ гостемъ въ дом

%Асенковой быль ея учитель И. И. посл% него, она

искренно уважала П. А. Каратыгина; была дружна съ Максимо-

вымъ, Григорьевымъ,—и ласкова ко вс%мъ товарищамъ и подру-

гамъ по театру. Не охотница до нарядовъ, од%валась въ частной

жизни очень скромно, да и куда было ей рядиться? Въ гости она

вы%зжала очень р±дко, а большею кь людямъ, которые

встр±чали ее не по платью, а по уму. Раннимъ утромъ, эта милая,

добрая д%вушка хаживала въ церковь, со своей старой

няней; д±тски добродушная она была младенцемъ въ своихъ рели-

„Не говоря уже о прекрасномъ и разнообразномъ

Асенковой,—говорить въ своихъ запискахъ Каратыгины — я не

могу умолчать о ея миломъ и любезномъ характер%•,

и кротость ея доходили до д•Ьтской наивности. Я не замћчалъ,

чтобы она кому-нибудь завидовала; не слыхалъ, чтобы съ к%мъ-

нибудь повздорила, что такъ обыкновечно въ нашемъ закулисномъ

муравейник•Ь. Если она не получила блестящаго то

природный ея умъ и такть заставляли забывать въ ней этотъ

недостатокъ. Собой она хотя не была красавицей въ строгомъ

смысл±, но миловидность ея была до того симпатична, что соби-

рала около нея толпу поклонниковъ и вздыхателей изъ такъ-на-

зываемыхъ театраловъ“.

Ея своему учителю И. И. Сосницкому лучше всего

характеризуются сл•Ьдующимъ письмомъ ея:

„Милый и добрый Ивань Ивановичъ,

Съ сп%шу сообщить вамъ для

васъ новость. Вчера вечеромъ я была въ царскомъ саду, и его

высочество Михаилъ Павловичъ почти два часа говориль со мною,

бол%е все объ васъ, расхваливалъ васъ до небесъ, говорилъ, что

онъ ужасно васъ любить, что вы и благородн±й-

челов%къ въ Mip%, чрезвычайно умны, и что онъ всегда на-

ходить особенное говорить съ вами. Вы не можете

себ% представить, какъ мн•Ь было слышать эти по-

хвалы челов•Ьку, котораго я привыкла любить и уважать и всегда

считать за благороднаго, умнаго, честнаго и добраго. Посл% этого

разговора я просто боготворю его высочество, видя, что онъ

прекрасно ум%еть отличать людей. Потомъ спросилъ онъ у меня:

134