— 122 —

только и ограничивалась устность судопроизвод-

ства, а потомъ истца и отуЬтчика удаляли изъ

суда и Д'Ьло разсматривали одни судьи, чинов-

ники, пользуясь запиской, составленной подьячимъ.

Не было въ этихъ приказныхъ судахъ ни избран-

ныхъ народомъ присяжныхъ бастдателей, ни пу •

блики. Такой судь работал очень плохо и быль

одной изъ самыхъ ужасныхъ язвъ того времени.

Въ самомъ д'ь.л'ь, какое могло быть въ

то время, когда судь не быль выд±ленъ изъ упра-

изъ когда судья быль ВМ'ЬстЬ

съ тьмъ и начальникомъ надъ подсуднымъ ему на-

когда окончательный приговоръ зависеЬлъ

отъ этихъ же самыхъ приказныхъ судей, судив-

шихъ п о б у м а г 'Ь, составленной приказнымъ подъят

чимъ, когда въ судь не допускалась публика и все

д±лалбсь втихомолку, по - домашнему, безъ обще.

ственнаго контроля? При такомъ тайномъ бумаж-

номъ и приказномъ судопроизводств% судьи и дьяКи

съ подьячими были всесильными людьми; подъятйе,

втдь, излагали на буматћ истца и отв•Ьт-

чика и исходъ тяжбы часто завис±дъ отъ того, на-

сколько добросов±стно и правдиво изложено было

д±ло, а судьи ртшали это Д'Ьло тайно, безъ посто-

роннихъ свид%тедей, безъ публики.

TaEie порядки, конечно, были очень и

начальникамъ приказовъ, и подьячимъ, потому что

въ приказныхъ потемкахъ чуяди вст эти «д%ятели»

неисчерпаемую добычу : каждое Д'Ьло давало доходъ,

безъ взятокъ — поминокъ и посуловъ — нечего

было и мечтать о скоромь разсмотрЫи тяжбы.

Московское правительство вилтло, д±дается въ

приказахъ, царь и Дума постоянно подучали множе-