земли пашет), и на том взимати за полсохи; а где будет новогоро-

дец заехав ладьею, или лавкою торгует, или староста, на том не

взята. А кто будет одерноватый, емлет месячину, на том не взять;

а кто поверга свой двор; а вбежит на боярский двор; или кто имеет

соху таити, а изобличат, на том взяти вины вдвое за соху; а корм с

десяти сох князя великого черноборцем, взяти 30 хлебцов, баран,

а любо полоть мяса, трое куров, сато заспы (круп), два сыра, бе-

карь соли; а коневого корму 5 коробей овса с старою коробью; по

две подводы от стану до стану; а брать им куды и прежде сего

черноборцы брали по старине».

В конце сего же 1440 г. зимою великий князь Московский дви-

нулся с войском к Новгороду: «И посла, - говорит летопись Псков-

ская, - развернути мир, а сам стоял в Торжку и наступи заключил

мир, взял 8000 рублей серебра».

1445 г. Новогородцы имели своим неприятелем Бориса Алек-

сандровича князя Тверского, который безжалостно грабил их зем-

лю. Сей хищный князь Борис в июле месяце сего же 1445 г., пользу-

ясь сиротством Москвы и несчастием Московского великого князя

Василья Васильевича Темного, когда он находился в плену у Мон-

голов, прислал воевод своих разграбить в Торжке все имения куп-

цов московских.

В Новогородской Синодальной летописи написано о сем так:

«Тоя же зиме князь Тверской Борис взял новогородские волос-

ти 50, повоева и пограби Бежич Верх, и около Торжку и Тор-

присла князь Тверской Борис воевод своих на Торжок,

жок. ..

остаток людей разогна и пограбя, а иные погуби, а иные на окуп

прода, а животы свезли в Тверь, а иныи с товаром потопиша в

реце».

1456 г. Новогородцы, делавшие многие неприятности великому

князю Московскому Василью Васильевичу Темному, были усми-

рены войною и войсками его, проходившими чрез город Торжок.

Побежденные новгородцы дали великому князю 8500 рублей се-

ребра, а договорною грамотою обязались платить ему черную или

народную дань, виры или судные пени; отменили так называемые

Вечевые грамоты, коим народ стеснял власть княжескую, клял-

ся не принимать к себе Иоанна Можайского князя, ни сына Шемя-

кина, ни матери, ни зяти его, и никого из злодеев Васильевых;

отступил от земель, купленных согражданами их в областях Рос-

товской и Белозерской; обещались употреблять в государствен-

ных делах одну печать великокняжескую, и проч., а великий князь

в знак милости уступил им Торжок.

(Карамзин «История государства Российского», т5, гл.1Н)

29