— 37 —

—„њтъ, имъ нельзя было оставаться.

—„Почему же именно нельзя? Њдь вы знаете, что рус-

CRie не грабили ихъ. Разв'Ь при турецкомъ правительств% имъ

лучше жить было? Можетъ быть теперь ихъ заставили пла-

тить больше податей, или PYCCEie чиновники дурно обходи-

лись съ HaceAeHieMb, обижали его, брали взятки?

— „Н%тъ; pycckie не требуютъ съ насъ больше, ч%мъ

требовали турки, TypeI(Rie чиновники были хуже, много. хуже

руссвихъ, они очень грабили народъ.

„Такъ скажите же Али-ага, если это такъ, ваная, на-

вонецъ, причина заставила народъ уходить въ По ва-

шимъ словамъ выходить, что при русскихъ было бы лучше

жить, а между тђмъ люди бросаютъ зеиди, дома и уходять.

— „ Причина—нашъ законъ. По нашему закону ни вто

не можетъ вихђть нашихъ женщинъ, кромеЬ бли-

жайшихъ родственнивовъ. По нашимъ обычаямъ,—женщины

работаютъ у насъ въ садахъ и на поляхъ; между тЬмъ pyccRie

поставили въ солдатъ, построили вазармы и женщи-

намъ теперь невозможно выходить изъ домовъ на поля: солдаты

будутљ вихЬть, навь онгЬ тамъ работаютъ. Это и есть главная

причина, по которой народъ выселяется въ

—вНо В'Ьдь ни солдаты, ни вазави не трогаютъ, дате

не заговариваютъ съ вашими женщинами; вавая же что

они будуть смотр±ть на нихъ, Амь бошЬе, что женщины ра-

ботаютъ икрывшись чадрами?

—„По нашему закону и смотр±ть нельзя, хотя бы даже

изддли.

— Почему же это нетьзя смотры на женщину даже

издали?

— „А потому, что если кто нибудь смотрштъ на чужую

женщину, то у него непрем%нно являются дурныя мысли и

дурныя HaM'hpeHifI.

— Да в%дь вотъ мы, pycckie, и на чужихъ женщинъ