128

Этотъ почтенный и добрый человвкъ, по имени

Миллеръ, долго разспрашивалъ меня со всевозможной

подробностью, осматривалъ, раздумывалъ, взялъ меня

за руку и при теткв укододъ мнЈ падецъ: изъ него

пошла чистая вода. Онъ сказалъ Марьј Васильевнв,

что есди-бы меня оставили еще недвдю безъ помощи,

то тогда уже нечего было-бы и дјдать, а еще-бы разъ

закатили рвотнаго, то я отъ могла-бы тутъ же

и умереть.

Овь принялся лечить меня: ровно три мвсяца я

ничего не вда, питалась каплями, микстурами, пилю-

ими и зельтерсвой водой. позволили лежать,

бросить корсетъ, и я вздохнула свободнве.

Тетка не на шутку ухаживала за мной, такъ боя-

лась она приговора сввта.

Г—нъ возвратился на зцму въ Петербургъ; онъ все

по прежнему любилъ меня и бышь въ отчаяньи отъ

моей болмни. Этой зимой онъ,. можно сказать, силой

ворвался въ нашь домъ, и вотъ кань онъ умудрился.

Онъ быль сослуживецъ одному моему дя$, который

гостидъ тогда у Васидьевнв. Въ одинъ вечерь

задумали взять молодежь въ театръ: меня тогда еще

принуждали вымжать и преддожиди Вхать съ дВтьми;

я-бы конечно не отказалась, если-бы давали хорошую

пьесу, но въ этотъ день давали Р усадку. Ни Тара-

баръ, ни сама Русалка меня не интересовали и я

осталась дома съ Марьей Васильевной и обоими дя-

дями. Вдругъ, часу въ восьмомъ, кто-то позвонишь,

раздался стукъ шпорь и передъ нами явился Г—нъ.

Я ахнула отъ онъ соедадся на нужныя

Ода, которыя додженъ быль сообщить дно и проси-

Д'Ьлъ у насъ преспокойно весь вечерь, заводидъ

разговоръ и не взглянудъ на меня дишннго раза.