28

воспален:емъ глазъ,—и вышелъ почти .сл%пымъ и съумас-

шедшимъ. Но и это еще не самое худшее.

„По вечерамъ, продолжаетъ онъ, начальникъ тюрьмы

д%лалъ свой обходъ и обыкновенно приступалъ кь своему

любимому Приносили очень

узкую скамейку и скоро оглашалосњ стонами,

въ то время, какъ начальникъ, куря сигару, сл%дилъ и

считалъ удары. Розги были ислючительной величины, и

сохранялись въ водв, чтобы сдвлать ихъ

болве гибкими. ПосјЊ десятаго удара стоны прекращались

и слышно было только хрип%н1е. Обыкновенно с%кли

группами, пять, десять челов%къ или больше, и когда

кончалась, на мвст% ея оставалась огромная

лужа крови. обыкновенно переходили въ

минуты на противоположную сторону улицы, и въ ужас

%и страх% крестились. Посл% каждой такой сцены у насъ

бывало два или три дня относительнаго покоя; ибо c•btaeHie

успокоительно на нервы начальника тюрьмы. Но

скоро онъ снова становился самимъ собой. Когда онъ быль

очень пьянь и ткЬвый усь его опускался и не быль при-

чесанъ, или когда онъ возвращался домой съ охоты съ

пустымъ ягдташемъ, тогда мы знали, что розги зарабо-

таютъ въ тотъ-же вечерь“

Посл% этого нвтъ нужды разсказывать о многихъ

другихъ возмутительныхъ подробностяхъ жизни въ той-же

тюрь“. Но есть черта, надъ которой надо бы призаду-

маться посвтителямъ—иностранцамъ.

„Однажды, говорить нашь разсказчикъ, насъ пос±тилъ

тюремный инспекторы Заглянувъ въ котелъ, онъ спросилъ

насъ, хороша-ли наша пища, и есть-ли что-либо, на что мы

можемъ пожаловаться? Заключенные не тол<ко заявили,

что они вполнъ довольны вс%мъ, но еще перечислили