173

Отельнымъ сномъ, а его B'wbHig воротили въ ту прошлую

жизнь, о которой она тавъ тосковала; и не одно лицо умер-

шей тетки улыбыось ей, не одно оно явилось ей въ смут-

ныхъ BubHigxb сна!

НедЬи черезъ посн рвзсвазанныхъ нами ироис-

домъ Сурмиловыхъ представлялъ какую-то ярмарку;

дворовые люди суетились, старухи-няньки, экономки, даже

горничвыя тянулись изъ флигелей въ дому, разод'Ь-

тые въ праздничиыхъ платьяхъ, болтая наперерывъ, опи

входили и выходили изъ с%вей и толпясь суетились въ дом'Ь

и на широкомъ двор“Ь его, были накрыты длинные столы,

уставленные пирогами и виномъ. Сурмиловы не возвраща-

лись еще изъ церкви, куда пожали служить молебенъ. На-

вонецъ вдали показалась линейка, запряженвая четверкой,

и толпа врестьянъ своро наполнила дворъ и не совймъ

терйливо ожидала пкй'Ьзда господь, чтобы воспользоваться

приготовдеинымъ Линейка подъжала въ крыльцу.

Прежде вс%хъ соскочидъ съ нея молодой челойвъ,

чрезвычайно красивый собою. Ему было около двадцати-пдти

л±ть•, онъ быль худощавъ, чрезвычайно строенъ, съ 6tT)RY-

рыми вьющимися волосами, выбивавшимися изъ•подъ черной

бархатной фуражки. Черты лица его были безукоризненны;

с“тло-голубые глаза его глядгЬли гордо, но были лишены

того томности, сантиментальвости и кротости,

воторое считается неотъемлемой принадлежностью голубыхъ

глиъ. Напротивъ того, его голубой глазъ быль широкъ, но

сухъ и холоденъ, и глядЬъ смгьло и упорно. Тонкая, вавъ

нитва, но см±лая и прямая бровь его и молодые, крАсивые

усы придавали его лицу мужество и силу. Онъ быль вра-

савецъ въ полвомъ смысл•Ь слова; даже самый недостатовъ