44

съ братомъ, которые теперь служили переводчиками, но ме-

подробно; отвКы были А-же, и повторять я пхъ здеЬсь

не буду. Пос.“ допроса началась у комендата съ братьями

Дащанъ бейда на татарскомъ языкеЬ, во время которой моя

голова какъ-то сама опустилась на подложенную подъ до-

коть подушку, и я заснулъ глубокимъ сномъ, неизб±жнымъ

пос.тЬ ста семидесяти верстъ верхомъ въ одни сут-

ки. Когда. я проснулся, были уже сумерки; я услышал шумъ

шаговъ входящаго киргиза, поглядеЬлъ полузакрытыми гла-

зами, не нерем±няя и уввдалъ, что народъ, со-

въ этой когда меня ввели, разошелся,

коменданта и Дащана то-же не было, а около меня стояль

киргизъ, молча указывалъ на меня вошедшему, мигалъ и

объясняхь жестами , чтобы тотъ не шумТлъ. Полежавши

такъ Н'Ьско.љко минуть, я прицоднялся; тогда только-что во-

кирги.зъ унесъ бывшую у меня сгВдельную подушку,

а нрЬкоторые коканцы и киргизы, сь саблями, пови-

димому яны-курганскаго гарнизона, обступили меня и спра-

шивали: Дащанъ батырь?

Ие (да), Дащанъ батырь, отвеЬчалъ я; а на вопросъ:

Худай-Бергенъ батырь? я опять отв±чалъ, съ полной готов-

ностью и самымъ невиннымъ видомъ, что и Худай-Бергенъ

батырь. вопросъ быль сд±ланъ мнеЬ однако суро-

вымъ н подозритељнымъ тономъ: читатель припомнить, что

Худай-Бергенъ быль именно застр'Ьленный мною коканецъ.

Но тогда, не знаю почему, показалось, что такъ зовутъ

яны-кургапскаго коменданта (а его звали и

мой невинный видь бы.иъ непритворенъ.

На томъ разговоръ и остановился; меня отвели въ ки-

битку, внутри крТпости, гхЬ я нашелъ лепешку, чашку ай-

ряна и приготовленную постель, т. е., кошму и с±де.љную

подушку. Выпивши айряна и слегка закусивши, я вскор± за-

снулъ.

На другой день, 28 аирТля, рано утромъ, пришель ко

мнеЬ Дащанъ и объявилъ, что оставляетъ меня на день или

на два въ ЯныЖурган•Ь отдохнуть, въ той же кибитк%, пока

съ±здитъ въ аугь; а потомъ возьметъ меня въ свой аулъ,

гд'в я и останусь до а для того, чтобы Жодвть