68

такъ, что и раны и плЬнъ казались должнымъ возмез-

за проступки, не суду юридпческому, не

осуждаемые общественнымъ мн“ЬЕйемъ, но осуждаемые без-

пристрастной сов±стью. истины мн•Ь теперь

казались но не осуждалъ я этого заблужде-

а оставался (и остался) неизм%нно уб'Ежденъ, •что мь•ль

намъ дана для свободнаго истины, что то

рованье прочно и дорого, которсе выдержало анализъ и

борьбу съ что воздерживаться отъ этого умст-

веннаго процесса, боясь гре1;ха, все равно что не ходить и

подвергаться aTpwiH ногъ, чтобы не упасть, а снснять

зр%лую мысль авторитетами значить водить взрослаго на

помочахъ. Конечно, при самомъ добросовТ,стномъ стремле-

кь истин%, возможны и —

но раскрыть и

исправить ихъ можетъ только свободный обмТ,нъ мыслей

или собственная повыка, а такое искреннее и

добросов%стное подлежитъ также мало, какъ

нев%рный шагъ или ошибка въ пути темной ночью..... Это

все общеизв±стно; но если уже коснулся нравственнаго

какое на меня имеЬлъ пл•Ьнъ, такъ лучше объяснить,

какь оно отразилось въ моихъ

Вскор± посл% того, какъ я началь Ячиться, я перестиъ

ходить ночевать на батарею; эти прогулки хоть и очень не-

значительныя, однако все растравляли раны на ногахъ и

м±шали моя жизнь сд•Влалась еще однообразнеЬе, я

только т%мъ и могъ не сбиваться въ счетЕ дней, что

чаль ихъ ногтемъ на глиняной стТ,1й;; но я бьиъ оставлень

въ покоен и над%ядся на Еще нгЬсколько дней

эта надежда оставалась фантастической, и вс•ђ получаемыя

ее постоянно, хотя безусп1;шно, опровергали; но на-

конецъ и мое credo quia absurdum оправдалось.

Въ ночь съ 10 на 11 мая, уже очень поздно, разбудили

меня ко коканцы; они заговорили вс'ь разомъ,

и громче встхъ слышался голосъ упомянутаго уже MaHia3a,

который и прежде меня иногда нав%ща.чъ. Съ просонья я

отчасти испугался этого необыкновеннаго по своему времени

посгЬщетя, да и не понимал, что они говорятъ, а потому

притворился весьма кртпко спящимъ. Кричал, я не шеве-