— 22

, — мы ненавидьли веЬхъ, Мы ненавид%ли крестьянина

кими

за то, что у него теплая хата, сытный, хоть и простой сгблъ»

кусокъ земли и семья его туть же около него въ хатЬ.

— Ишь, сволочь, бандиты

— какъ живутъ !

Мы ненавид%ли горожанъ• за то, что они пьютъ кофе,

читаютъ газеты, ходятъ въ кинематографъ, танцуютъ, весе-

лятся. .

— Буржуи проклятые! за нашими спинами кофе жрутъ!

Это рождало свои

въ изв%стныхъ .

А эти вызывали

выражавшееся въ отказ% дать. .

„см•Ьну«.

Можно см•Ьяться надъ „джентельменами“, но тогда при-

ходится воевать безъ

Конечно, большевики

— добывають „см±нук просто

— терроромъ. — Но ввдь мы боремся съ большевиками.

Изъ за чего? Неужели только для того, чтобы сЬсть на ихъ

мвсто и дьлать все такъ же, какъ они. Но кь чему же тогда

слова“?

Въ одномъ мВгтЬ, въ одной хатЬ, куда мы зашли по-

гр%ться и отдохнуть, старикъ сид%лъ на лавк% и долго мол-

чаль. Но я чувствовалъ, что онъ за нами наблюдаетъ. • Вслу-

шивается, старается понять.. .

Наконецъ онъ неожиданно спросилъ:

— Кто вы, господа, Takie?

Онъ это такъ сказалъ, что насъ всЬхъ поразило. Кто

то отв%тилъ ему:

— Мы? ... Мы — деникинцы.

Но онъ хитро покачалъ головою :

— Ни, господа. Вы не деникинцы.

Я не знаю, почему я его вдругь понялъ. Бываеть такъ,

скор%е концами паль-

что поймешь вдругъ.

не умомъ. .

цевъ. словомъ я понялъ его.

И сказалъ :

. что за Царя. Только

Мы тЬ, .

— Кто мы, .

Бо ще не время. .

мовчить, никому не говорить. . .