оставила ее при себ'Ь. Очень казначея за нее боялась, не

отпускала на два шага отъ себя, и на случай обвя-

— будто она разшиб-

зала ей голову кровавымъ платкомъ

лась. Да обмануть-то мудрено. На головгЬ надФтъ кровавый

платокъ, а лице горитъ какъ маковъ ЦВ'Ьтъ, и глаза бле-

стятъ, а французы на это зорки. Сидятъ они BC'h три на

лгьстнш$, вдругъ входить въ ворота французъ, да прямо

кь нимъ. Указалъ онъ на молодую д±вушку и что-то ска-

залъ, только онф не поняли, Казначея говорить: „добро,

добро нечего глаз±ть-то, иди подальше“ , и показываетъ ему,

чтобъ онъ уходилъ. А онъ подошелъ и обвилъ красавицу

рукой. Казначея его оттолкнула и какъ сидфла, такъ приг-

нула молодую д±вушку кь своимъ лицемъ, а сама

такъ остервенилась и показываетъ французу кулакъ.

Французъ увидалъ, что д±ло-то не шуточное, что она

умретъ, а красавицы ему не выдастъ. Такъ онъ осерднлся,

выругадъ ее, однако отошелъ.

заняли нјзсколько въ монастьцуЬ и ниж—

нюю церковь обратили въ кладовую; туда они наготовили

сйстныхъ припасовъ, да и наши•то BC'h забрали. А мона-

хини что нужды, что страха видгЬли! Разъ слышать owh,

стрвльба у самыхъ монастырскихъ воротъ. Когда все стих-

.I0—owh выглянули и видятъ — висятъ ШЬсколько теЬлъ на

столбахъ: разстр±ливалъ и в'Ьшалъ нашихъ.

Тутъ эти ттђла оставались н±сколько дней. Монахини-то

сказывали, что они имъ даже во cwh мерещились.

И отъ

голода натерп±лись; хоть и знали, что много

оставалось въ город± погребовъ и кладовыхъ съ

да надо ихъ отыскивать. ходить по чужимъ дворамъ, а наши

старушки боялись, да и молодыхъ-то не рФшались отпускать.

Пойдешь на авось, Богъ знаетъ на что набредешь. Кругомъ

везд'Ь стояли нејцјятеји. Пришлось монастырскимъ питаться

однимъ картофелемъ. Быль за ними огородъ, такъ owb туда