10

ЖИЗНЬ ЗАМ•ВЧАТЕЛЬНЫХЪ ЛЮДЕЙ.

Тутъ передъ нимъ открывались разнообразные вопросы русской

жизни, высказывались различныя мнгђ}йя участниковъ

онъ знакомился съ русскимъ судоустройствомъ, съ и

крестьянъ; словомъ, передъ нимъ развернулась полная

картина русской жизни, со всеЬми ея темными сторонами и ней-

жествомъ не только низшихъ, но и высшихъ классовъ. Мысль его

невольно должна была сосредоточиться на двухъ вещахъ: на не-

обходимости и борьбы съ дикостью и HeBtikecTB0Mb

путемъ сатиры, для которой русское общество давало обильный

Русская жизнь представляла въ то время пеструю картину,

блескъ, кь европейской образованности,

новыми идеями энциклопедистовъ съ

крайнимъ нейжествомъ, распущенностью и грубостью нравовъ,

ханжествомъ и самою возмутительною жестокостью.

Старые устои жизни не ховли уступать новымъ

отчасти въ силу привычки, рутины, а отчасти и потому, что это

новое, шедшее на старому, являлось иногда въ такихъ

комически уродливыхъ формахъ, что могло скоргЬе отталкивать,

Ч'Ьмъ привлекать людей 60J1te серьезныхъ. ВстргЬчались, конечно,

и тогда уже просЛщенные люди, но ихъ было еще очень немного;

большинство же коснгђло въ нейжестй, представляя изъ себя

или круглыхъ неучей, недовЫчиво и даже враждебно

на новшества, или нейждъ, прикрытыхъ европейскимъ

лоскомъ, стремившихся перенять у французовъ все, начиная съ

модныхъ идей энциклопедистовъ и легкихъ нравовъ и кончая

прической и туалетами.

классъ нашего общества жиль въ то время

но европейски: меблировали квартиры, 'Ьли, пили, вели себя

на балахъ, какъ европейцы, а между Вмъ HeMH0Tie даже

изъ вельможъ хорошо знали русскую грамоту.

статсъ-секретарь императрицы въ nocJItl(Hie годы

ея говорить, что изъ современныхъ ему

вольможъ только двое знали русское князь Потем-

кинь и трафь Безбородко. 0 чиновникахъ, офицерахъ, вообще о

служащихъ среднихъ классовъ нечего было и говорить. Для по-

на службу не требовалось почти никакого образователь-

наго ценза, никакихъ соотвжствующихъ