н. и. новиковъ.
сойсти люди никогда не упоминаютъ имя порока, не прибавивъ
кь нему Они говорятъ, что слабости челойкамъ
обыкновенны и что должно оныя прикрывать
сл%довательно, они порокамъ сшили изъ кафтанъ;
но такихъ людей приличнгЬе назвать пороколю-
бемъ»... По «Трутня»,«больше человгъколюбивъ тотъ, ко-
торый исправляетъ пороки, нежели тотъ, который онымъ снисхо-
дитъ или (сказать по русски) потакает». «Всякая Всячина»
сердилась все болгЬе и и говорила обидныя вещи «Трутню»;
тотъ мен'ђе раздражался, но въ долгу также не оставался: «Вся
вина «Всякой Всячины», говориль онъ, состоитъ въ томъ, что она
«на русскомъ языМ изъясняться не ум'ћетъ и русскихъ
обстоятельно разуМть не можетъ»; ежели «она забывается и такъ
мокротлива, что часто не туда плюетъ, куда надлежитъ, то отъ
этого надо лечиться» и т. п.
Въ полемиМ этой приняли и журналы, при-
чемъ особенно любопытно то обстоятельство, что сторону Новикова
приняли почти остальные журналы, за только
Чулковскаго «Ни то, ни СЕ», который въ этомъ случагЬ присое-
динился ко «Всякой Всячингђ». Полемика эта кончилась, какъ
будто бы нич'Ьмъ, т. е. каждый изъ противниковъ остался повиди-
мому при своемъ но на самомъ произошло сл'Ьдую-
щее: «Трутень», очевидно подъ вВшнииъ вскор±
изм'Ьнилъ свой характеръ, особенно въ сл'ђдующемъ году.
На обстоятельства есть уже въ 1769 г.; напр.
въ доброжелательномъ письм н'Ькоего Чистосердова, напечатан-
номъ въ одномъ изъ листовъ «Трутня», г$ авторъ пре-
достеретаетъ, что въ «Трутня» видятъ себя знат-
ные бояре, и добавляетъ, что самъ им'Ьлъ тягаться съ
боярами, «угнетавшими истину, честь, доброджель и
челойчество», и у“дился, что «лучше иАть дгђло съ лютымъ
тигромъ».
Зат'Ьмъ эпиграфъ кь «Трутню» 1770 года также указываетъ на
вынесенное издателемъ изъ опыта; именно.
что «опасно наставленье строго, гдгђ зйрства и безумства много»;
наконецъ лучше всего обстоятельства» могутъ сказы-
ваться въ тоиъ, что люди, вна-
чалгЬ совс'Ьмъ иначе кь «Трутню», были имъ недовольны. Это съ
одной стороны. А съ другой, если мы обратимъ на вы-