217

его скомкана, лицо сильно опухло отъ пос,тьднихъ ку-

тежей. Встаю съ постели и заглядываю кь Маршану.

Bonjour, онъ. Маршанъ

не спить. Накинувъ свое пальто, на легонькомъ

изъ выдры, онъ держить на ЕОЛНЯХЪ толстую запис-

ную тетрадь и пишетъ свои мемуары. Когда только

этоть человеЬкъ спалъ? Воть вопросъ. Онъ, что доб-

рый конь,—лежачаго не поймаешь. Все бодрствуетъ.

— Какая спрашиваетъ меня

мой уврный СПУТНИКЪ, продолжая что-то быстро за-

писывать. Онъ уже научился русскимъ

фразамъ. Тань напримТ,ръ: «Здорово, братцы! Кань

ваше здоровье? СКолько это стоить? Дайте мнТ) хЛба

и т. п. Онъ никакъ не могъ выговорить й. У него

непрем'Внно выходило да-и-те. Но лучше всего онъ

заучил «какая такъ какъ повторялъ эту

фразу чуть ли не на каждой остановкеь.

Что ни говори, а мое MH“bHie, Маршанъ выдаю-

чедовТ,къ. Опь обладаетъ болыпими и

опытомъ. у него масса. Хотя бы, напримЫъ,

во время этой ИО'ВЗДЕИ со мною. День-деньской его

угощаютъ, возятъ, показываютъ разныя разности.

Чуть не насильно заставјяютъ пить, за здоровье того,

другого. Кажется, чејов'Вкъ долженъ свалиться съ ногъ.

А придешь кь нему въ комнату, онъ сидитъ и пишетъ.

Ни одного города, ни одной рт;чки, ни одного моста

онъ не пропустилъ по доротВ, чтобы не спросить:

Vous пе savez pas, cher colonel, quel