— 16 —

ужъ сушимъ, толчемъ, да кашу хьлаемъ—по дерев-

нямъ называли трубяниха—по горшку по большому

сйдали въ день, батюшка ты мой, родимый! Потомъ

все заложишь: кафтанишки, шубенки мужичку бога-

тому— фунтиковъ десятокъ принесешь, надолго ли?

Отецъ-то въ rhcy на колеса ступицы рубилъ, тру-

дился, батюшка, да въ Карассы возилъ — мучки

оттуда и привезетъ... 11одай вамъ Господи милости,

Господи, Пресвятая Богородица!

СергЬевичъ продалъ меня отъ отца,

отъ матери другимъ Корођцо-

вой, УльянгЬ Игнатьевнеђ•, продавали тогда отъ отца,

отъ матери, батюшка, вотъ какая была жизнь-то!

Осталось дома 6 челойкъ, а я большая была, еще

въ д%вкахъ; опи меня за то и покупали, что я го-

разда был5 въ Л'ђсъ ходить за грибами, за ягодами,

да за дтьтьми умгЬла ходить.

Охъ, Святитель Миколай чудотворецъ, охъ, при-

няла я горести, только одинъ Господь знаетъ; была

и холодна, и голодна, и боса, а вотъ живу и по-

сейчасъ.

Барышня- то купила да отдала сестр'Ь, въ Шую.

'Грудно стало! У сестры-то мужъ-отъ слабаго пове-

разъ прибьетъ, да два прибьотъ; пьяный

быль— хлысть да хлысть, я плакала!

Сама-то барыня благородная была, а вышла за

кутейника. Опа жалгђла меня, кормилецъ,