— 16 —
ужъ сушимъ, толчемъ, да кашу хьлаемъ—по дерев-
нямъ называли трубяниха—по горшку по большому
сйдали въ день, батюшка ты мой, родимый! Потомъ
все заложишь: кафтанишки, шубенки мужичку бога-
тому— фунтиковъ десятокъ принесешь, надолго ли?
Отецъ-то въ rhcy на колеса ступицы рубилъ, тру-
дился, батюшка, да въ Карассы возилъ — мучки
оттуда и привезетъ... 11одай вамъ Господи милости,
Господи, Пресвятая Богородица!
СергЬевичъ продалъ меня отъ отца,
отъ матери другимъ Корођцо-
вой, УльянгЬ Игнатьевнеђ•, продавали тогда отъ отца,
отъ матери, батюшка, вотъ какая была жизнь-то!
Осталось дома 6 челойкъ, а я большая была, еще
въ д%вкахъ; опи меня за то и покупали, что я го-
разда был5 въ Л'ђсъ ходить за грибами, за ягодами,
да за дтьтьми умгЬла ходить.
Охъ, Святитель Миколай чудотворецъ, охъ, при-
няла я горести, только одинъ Господь знаетъ; была
и холодна, и голодна, и боса, а вотъ живу и по-
сейчасъ.
Барышня- то купила да отдала сестр'Ь, въ Шую.
'Грудно стало! У сестры-то мужъ-отъ слабаго пове-
разъ прибьетъ, да два прибьотъ; пьяный
быль— хлысть да хлысть, я плакала!
Сама-то барыня благородная была, а вышла за
кутейника. Опа жалгђла меня, кормилецъ,