— 81 —

Камень у насъ быль, осередь улицы (и теперь ле-

жить), девять пудовъ 8 фунтовъ,—ножики вотъ объ

него да топоры точатъ,—такъ онъ его по ули1ф хоша

не по всей ули:ф носиль да и надсадился. Все что-то

поговаривалъ: «тятенька, говорить, у меня грудь

болитъ!»

тутъ говорили, что его не забреютъ, что

боленъ—взяли. На другой годъ изв%стье въ Ильинъ

день пришло, что померь... да.

Онъ меня очень любилъ. Какъ съ базара придетъ,

такъ онъ мнеь яблоко или пряникъ. Какую онъ Р'Ьзьбу

ргьжетъ, я все съ нимъ, не то что такъ, а для по-

вадности, куда меня пошлеть сб'Ьгать. Вотъ кь Д“Ьв-

камъ, весной и осенью лень треплютъ, трепало СХВ-

лаетъ и меня пошлеть, скажетъ: «такой-то, вотъ,

снеси трепало».

У насъ есть ргЬка, только не стрежнемъ, и ямы

были. Мы весной 6'Ьгали, б“ђгали по водеЬ,

вода разливалась. Ходили, ходили, я оборвался въ

яму, меня затащило, вода вертится, меня кружить.

Мальчики выб'Ьжали, говорятъ: «тетушка Аграфена,

вашъ Егорушка говорить?—«А

вонь въ ям'Ь-то!» Она поб'Кжала— у меня только

волоски видкйются. Вытащили меня, я не дышу, на-

хлебался воды. Она закричала, приб'Ьжа.ли, меня

стали качать. Не помню, что со мной с$лали, только

помню, что мн'ь голову и все Ало растирали. Я по-

опамятовался, сталь воду-то рыгать; похворалъ съ

не$льку—все прошло.

6